Ночной фотограф

Диджей выключает музыку и на фоне гомона толпы, смешанного со звоном посуды, объявляет начало шоу. Это сообщение встречают свистом и одобряющим криком. Снова включается музыка и на подиум выходят стриптизёрши, разодетые в эдаких Кармен, с розами в волосах, в платьях с высокими разрезами на бёдрах и с откровенным декольте.

Шум в зале поднимается до критической точки. Парад – алле, покрутившись на сцене, исчезает снова за кулисами.

Мой салат съеден, сок допит, и я решаю спуститься к бару. Вот только выкурю сигарету. Я всё рассматриваю денди, и вдруг он поднимает взгляд и смотрит прямо на меня. Прямо мне в глаза. Я хорошо вижу его в свете лучей цветомузыки. Фильтры меняются, и он становится фиолетовым, затем зелёным, потом красным. В красном свете он похож на оперного Мефистофеля.

Он смотрит на меня долго и пристально, с лёгкой улыбочкой, и я не могу отвести взгляд. Внезапно включается стробоскоп, всё мигает, исчезает на доли секунды, чтобы опять появиться на мгновение и снова пропасть. Музыка пульсирует в моей голове. На сцену выходит первая девушка, и гомон на миг перекрывает звуки колонок.

Мефистофеля уже нет за столиком, он исчез. Я потерял его из виду.

И тут я вспомнил. Это вампир из моего наркотического кошмара. Как его звали? Матеуш? Гаврош? Карнеуш? Чёрт, Тадеуш!!! Я его фотографировал на том вурдалачьем балу, и его не оказалось на фотографиях. Только шторы. Вампиры не отражаются в зеркалах. Вампиры не отбрасывают тень. Моя зеркальная Лейка не увидела его.

Куда он делся? Я всматриваюсь в хаос клубного движения. На подиуме извивается девушка в трусиках, вокруг танцует толпа, вскидывая руки, тряся головами, виляя бёдрами. Пляска святого Витта. Тадеуша нигде не видно. Невольно оглядываюсь, ожидая, что он крадётся сзади, чтобы напасть на меня. Его нет нигде.

Мысли слепыми мухами носятся в голове. Это он убивает людей!!! Это он убил ту девушку. Он совсем не похож на пингвина!!! К чёрту пингвина!!! Я знаю, где искать убийцу. Звонить Звягинцеву? Пусть потрусит Мастера и компанию, пусть выбьет из них дерьмо. А если я ошибаюсь? Выяснить самому? Позвонить Мастеру? Что делать? Вопросы стучат по стенкам черепа, не находя выхода.

Я вскакиваю и лечу к выходу. Догнать, проследить, не знаю что, но что-то нужно делать. В руке держу фотоаппарат «Мальборо». Не успев сделать и пяти шагов, торможу, так как бык с соседнего столика хватает меня за руку.

– Брателло, угости сигареткой, – кричит он мне, пытаясь перекричать динамики.

Я пытаюсь вырваться, всем видом показываю, что спешу. Он вынимает из моей ладони фотоаппарат и пытается извлечь из него сигарету. Недоуменно вертит в руках, но ларчик открываться не желает. Я понимаю, что догонять уже бесполезно. Кто хотел, тот уже ушёл.

Протягиваю руку, чтоб забрать камеру, но бык трясёт бритой головой.

– Не, пацан, я не понял, а это чё у тебя?

Его сосед по столу, с такой же призывной причёской тянет руку:

– А ну, дай позырить.

Я понимаю, что забрать у них своё с боем равносильно самоубийству.

Второй оказывается посмышлёней, покрутив камеру и так и этак, он замечает кружок объектива.

– Прикинь, прикольно!!! Фотик. – Радуется он как ребёнок.

Но я понимаю, что обстановка накаляется. Ребята уже хорошо поддатые. Третий их товарищ с интересом рассматривает меня. Наконец, он встаёт, подходит ко мне и, дыша перегаром в лицо, спрашивает:

– Слышь, чмо, а что ты тут фотографировал? Ты не нас случайно пасёшь, а?

Я пытаюсь ему что-то объяснить, но грохот музыки уносит мои слова. Да и вряд ли бы меня слушали. Это тот случай, что называется – драку заказывали?

Удар в солнечное сплетение взрывает внутри меня маленькую атомную бомбу. Я падаю на колени и заваливаюсь набок, из последних сил пытаясь закрыть локтями лицо. Воздуха!! Хотя бы глоток!!! Лёгкие горят огнём, мне кажется, что если я сейчас не вдохну, меня разорвёт на куски. В глазах темнеет, но я пытаюсь подняться, уже не думая о том, что меня будут бить, я просто хочу дышать.

Второй удар попадает в живот, но не так сильно, наверное, из-за моей скрюченной позы. Но я снова падаю на бок. Музыка улетает вверх и влево, становится глуше. Мелькание огней замедляется, все цвета сливаются в один и обволакивают меня белой пеленой. Я со всех сил стараюсь остаться в сознании, но у меня это плохо получается. И я отключаюсь с навязчивой мыслью: «Да что ж это такое…»

Отсутствовал я, скорее всего, не долго. Дышать я уже могу, хотя каждый вдох отдавал болью в рёбрах. Я открываю глаза и вижу прямо передо мной бритую башку, лежащую рядом на полу. Не вдаваясь в подробности, я пытаюсь встать. С трудом сгруппировавшись, встаю на четвереньки и чувствую, как чьи-то сильные руки тянут меня за подмышки вверх. Меня удаётся поднять на ноги и усадить за столик. Снова вернулись грохот музыки, мелькание огней и неистовство толпы.