Ночной поезд на Марракеш

Приятное утреннее тепло, яркий солнечный свет, ароматы чеснока и мяты, плывущие в прозрачном воздухе, – все это немного развеяло мрачные мысли. Время от времени Клеманс, опершись на черенок вил, устремляла завороженный взгляд на каменистые склоны гор, пытаясь критически оценить, как много значит для нее здешняя жизнь. Она вложила сюда всю боль утраты. И с течением времени боль трансформировалась в любовь к своей земле. К своему дому. К спокойному течению дней. И тогда ей всего этого было достаточно. Но сейчас? Похоже, что нет.

Вскоре к Клеманс присоединилась Викки, которая, увидев из окна бабушку, решила ей помочь. Они работали практически в полном молчании. Судя по осунувшемуся лицу Викки, она не меньше Клеманс нуждалась в физической нагрузке, отвлекавшей от грустных мыслей. Присутствие внучки сразу подняло Клеманс настроение, став драгоценным подарком, привилегией, которую она явно не заслужила. Если бы тогда, много лет назад, все сложилось иначе, она сейчас не мучилась бы чувством вины и сердце не было бы отравлено страхом разоблачения. Ах, если бы мать не настояла тогда на столь разрушительном для души соглашении! Но разве у них имелся какой-то другой выход? И все же, подумала Клеманс, моя жизнь могла быть совершенно другой…

Они мирно работали примерно час, однако солнце уже стояло в зените, и зной стал таким нестерпимым, что им пришлось положить инструменты и, облегченно вздохнув, направиться обратно к дому.

– Вы это видели? – спросила Викки, когда они подошли к террасе.

– Что именно?

– Вон там. Я точно не знаю. Мне показалось, я видела что-то там, между деревьями.

– Надеюсь, это не кабаны. – Клеманс ладонью заслонила глаза от солнца. – Я ничего не вижу. Быть может, просто какая-то тень. Когда солнце так высоко, как сейчас, все вокруг начинает отсвечивать. И можно вообразить себе что угодно.

– Очень может быть, – нервно заметила Викки.

Сидевшие за накрытым для ланча столом, над которым лениво жужжали сонные от жары насекомые, не разговаривали. Викки казалась взвинченной, напряженной, она барабанила пальцами по столу, постоянно озираясь по сторонам, Элиза была погружена в глубокую задумчивость, и даже Тео выглядел непривычно притихшим. Тео с Элизой провели утро в деревушке Имлиль, опрашивая местных жителей. Однако ничего нового не выяснили, за исключением одной маленькой детали. В тот день, когда пропала Беатрис, какой-то мужчина на мотоцикле с коляской промчался по деревне на бешеной скорости и, спускаясь с горы, задавил трех цыплят. Деревенские сказали, что он мчался так, будто за ним гнались черти.

– Надеюсь, вам понравится, – сказала Клеманс, когда Надия поставила на стол блюдо, распространявшее аромат имбиря и корицы.

– Пахнет обалденно! – Викки подтолкнула мать локтем. – Да, маман?

Элиза неуверенно заморгала.

– Это марокканский пирог с курицей, – объяснила Клеманс. – Обычно его готовят с голубями. Мы же готовим его со специями в оболочке из тонкого хрустящего теста варка, со слоями из этого же теста и начинкой из омлета с травами.

– А что там такое сверху? – поинтересовалась Викки, когда Клеманс принялась раскладывать пирог по тарелкам.

– Смесь молотого миндаля, сахара, апельсиновой воды и масла.

– По-моему, я чувствую запах апельсинов, – наконец нарушила молчание Элиза, правда голос ее звучал безжизненно.

И Клеманс, у которой невольно возник вопрос, не продолжает ли Элиза вспоминать их разговор о Викторе, захотелось ее успокоить, хотя, конечно, не в присутствии остальных.

– Надеюсь, Элен с Этьеном скоро вернутся, – в результате сказала Клеманс.

– Когда, по-вашему, мы сможем узнать, помог ли нам брифинг для прессы? – посмотрев на Тео, спросила Элиза.

Тео задумчиво почесал в затылке:

– Возможно, через несколько дней или даже недель.

– Ожидание – это так мучительно, – дрогнувшим голосом произнесла Викки и, положив вилку, добавила: – Простите. Но я не голодна.

– Ты сегодня вообще ничего не ела. Тебе нужно немного поесть. – Элиза вгляделась в лицо дочери. – Чтобы хоть как-то поддержать силы. Надеюсь, ты не сидишь опять на какой-нибудь идиотской диете?

– Ой, я тебя умоляю! – наградив мать испепеляющим взглядом, пробормотала Викки.

– Chérie, я не хотела…

– Нет! – Викки сердито перебила мать. – Какая, на фиг, разница, сижу я на диете или нет, если Беа, возможно, прямо сейчас лежит мертвая где-нибудь в канаве?!

– Дорогая! – Элиза дотронулась до руки дочери.

– Я этого не вынесу! Все, я больше так не могу!

Викки отодвинула стул и встала, ее глаза внезапно наполнились слезами. Она резко повернулась и убежала в дом, оставив мать сидеть с расстроенным видом.

– Может, я пойду ее успокою? – предложила Клеманс. – Она сегодня с самого утра как натянутая струна.

– Нет, если не хотите, чтобы она откусила вам голову. В таком состоянии Викки лучше не трогать. Она выдает такие пенки лишь тогда, когда очень расстроена. Сложившаяся ситуация, похоже, ее вконец доконала.

За столом стало тихо.

– Вам что-нибудь дала та история с мужчиной на мотоцикле? – решила сменить тему Клеманс.

– Сама толком не знаю, – пожала плечами Элиза.