Ночной сторож

Единственным, еще худшим, чем пытаться снова заснуть, когда ноги дергались и вздрагивали, было обнаружить, что они решили отойти подальше от кровати. Иногда ноги решали вывести Вернона на прогулку. Пару раз он просыпался и обнаруживал, что находится во дворе Милды Хансон. Затем это произошло на подъездной дорожке, как будто он отправился за почтой.

Он скучал по семье, которую не так давно с радостью оставил дома. Он скучал по своей однозубой бабушке, очаровательным тетушкам и уродливым дядюшкам. Но больше всего он скучал по мечте о том, что кто-нибудь сможет его полюбить. Какая-нибудь красотка, сладкая, как пирог, спустившаяся со стропил дома его детства и обнимавшая его в мечтах. Ему следовало быть очень осторожным, чтобы не позволить своему сознанию устроить с ней встречу – даже во сне. И он не должен – никогда, никогда – думать о Грейс. Большая часть его тела подчинилась, но не ноги. Больные и своевольные ноги не слушались.

Однажды ночью он обнаружил, что идет по пустынной дороге, залитой лунным светом. На нем было пальто, но горящие от холода ноги были без обуви, и гравий врезался в голые подошвы. На обратном пути к дому Милды он увидел старый драндулет, припаркованный у дороги. Он остановился и заглянул в окно. На заднем сиденье, казалось, что-то беспорядочно движется, раздавались звуки животных, дерущихся в грязи. Он побрел дальше, и только позже, когда исколотые о гравий ноги, наконец, успокоились под одеялом, до него дошло, чему он оказался свидетелем. Он замер от сильнейшей досады. Он был недоволен собой за то, что не вмешался, не остановил две души, оказавшиеся на краю греха. Теперь они были погублены.

Гектограф

– Вот, можешь сушить, – сказала Джагги, передавая в руки Милли последнюю влажную страницу экономического обзора.

Милли поднесла ее прямо к носу. Как ребенок, подумала Джагги.

Страница действительно была еще сырой, и запах свежего анилинового красителя наполнил Милли эйфорией. Возможно, это был ее любимый запах. Ей также нравилось, как пахли недавно закачанный в бак бензин, жареный сельдерей, залитый пахтой, и резиновый клей. Она пришла в офис, чтобы помочь Джагги. Там были готовы тридцать пять экземпляров, напечатанных все более размытым фиолетовым шрифтом. И еще четыре специальные копии, сделанные таинственным другом, имеющим доступ к более совершенному фотокопировальному аппарату, расположенному в кабинете суперинтенданта Тоска.

Эти копии предназначались для досье, которое создавал Томас. Доступ Джагги в кабинет суперинтенданта, однако, был ограничен. Новый ротатор, о котором просил Томас, до сих пор не прибыл и, возможно, никогда не прибудет, а потому им пришлось довольствоваться старым гектографом. После тридцати копий оригинал приходил в негодность, и Милли пришла, чтобы напечатать новый. Копии будут разосланы всем местным чиновникам, газетам и дикторам радио, всем, кого может заинтересовать экономическое положение резервации.

Милли села за пишущую машинку и вставила в нее лист нового оригинала с копиркой и еще одним листом. Ей ужасно хотелось получить дополнительный экземпляр немедленно.

– Они там всегда все считают неправильно, – покачала головой Джагги.

Она принесла свои булочки с корицей. Угощение для Милли. Булочки с корицей и кофе позволят им просидеть далеко за полночь.

– Давным-давно, – продолжила Джагги, – к нам прислали одного дурака из Вахпетона[107] по имени Маккамбер посчитать индейцев. Конечно, он не был дураком. Он очень хорошо знал, что делает. Большинство из нас были на охоте, и он посчитал только чистокровных индейцев, так что в результате наша резервация, в которой к тому времени и так было двадцать поселков, сократилась до всего двух. Вот что я имею в виду, когда говорю «неправильно».

– Действительно, – проговорила Милли, чистя литеры пишущей машинки специальной щеткой, – действительно.

Это было слово, которое она решила использовать вместо «да».

– Неправильный подсчет означал, что люди умирали от голода. С тех пор у нас не хватает земли, и все наши люди живут в одном месте.

– Правительство всегда действовало на основе ряда предположений, равносильных принятию желаемого за действительное, – отозвалась Милли. – Я подозреваю, что, как всегда, они просто хотят забрать нашу землю.

– Подожди, – попросила Джагги. – Дай-ка я это запишу.