Ночной сторож

Джагги протянула Барнсу сигарету, и они сели на кухне за стол с белой эмалевой столешницей, на которой Джагги обычно сразу после ужина месила тесто. Ранним вечером она принялась протягивать дрожжевое тесто между большим и указательным пальцами, сомкнутыми в кольцо, и делить его на порции, все время напевая под музыку, доносящуюся из радио. Теперь все булочки испеклись и лежали на противнях под чистыми кухонными полотенцами на стойке для выпечки. Воздух благоухал запахами свежего хлеба и табачного дыма. Она сделала радио потише, но все еще могла слышать одну из песенок Джонни Рэя[104].

– Вот это жизнь, – произнесла она довольным голосом.

– Вот это жизнь, – грустно промямлил Барнс.

– Да что с табой такое?

– Это ни для кого не секрет.

Уголки его рта опустились.

Черт возьми, все в этом человеке, похоже, поникло, подумала Джагги. Хорошо, что у моего парнишки нет этой проблемы. Потом ей стало стыдно за свои мысли. И она отнеслась к Барнсу так, как, верно, хотелось и ему самому: она его пожалела.

– Просто выкинь из головы, – посоветовала она.

– Тебе легко говорить. Ведь это твой сын увел у меня Пикси.

– Знаешь, Стог Сена, ты должен меня сейчас выслушать. Никто не в силах украсть сердце девушки, особенно такой, как Пикси. Она выбрала мужчину, которому захотела отдать сердце, вот и все. Просто выкинь из головы.

– От тебя никакой помощи.

– Оглянись вокруг. Черепашьи горы славятся красивыми женщинами.

– Так мне говорили.

– О, перестань нести чушь. «Мне так говорили!» Это правда, и ты это знаешь. Просто позволь взгляду поблуждать по сторонам. Ты начинаешь выглядеть круглым дураком.

– Мне все равно.

– Ты встречался с Валентайн?

– Я ее боюсь. Она кусается. А еще она пару раз смеялась надо мной после буш-данса.

– Она, между прочим, наполовину моя племянница.

– Что?

– Не бери в голову. Просто сходи с ней на свидание.

– Она слишком остра на язык. Она бы меня отбрила.

– Я попрошу ее за тебя.

– Скажи ей, чтобы она не кусалась.

– И этого боится такой большой мужчина, как ты? Настоящий цыпленок.

– Я заболею бешенством.

Он улыбнулся. Может быть, укус такой девушки был не так уж плох. Барнс затушил сигарету в правительственной пепельнице. Джагги взяла тяжелую стальную ложку с надписью «СДИ». Служба по делам индейцев. Она помешивала чай этой гигантской ложкой, ожидая ответа. Он больше ничего не сказал, и она восприняла это как согласие.

Валентайн жила вне резервации, на главной дороге. У ее семьи был небольшой бизнес по ремонту автомобилей, так что машины стояли повсюду, готовые к разборке на запчасти. Джагги подъехала и припарковалась рядом со старым, но до сих пор элегантным фордом «Модель Т»[105], стоявшим без колес на паре бревен. Лемон, ее брат по отцу, вышел из дверей симпатичного дома, покрытого облупившейся краской.

– У тебя славный табун машин, – сказала Джагги.

– По крайней мере, они остаются на месте, – отозвался Лемон. – Не то что Гринго прошлой осенью.

Джагги рассмеялась.

– Старина Гринго вечно выкинет какое-нибудь коленце. Где Валентайн?

– Зачем тебе понадобилась Валентайн? Она вот-вот вернется домой.

– Мне нужно ее кое о чем спросить. Я подожду.

Когда они шли по утоптанному серому снегу двора, послышался звук двигателя и Дорис Лаудер свернула на подъездную дорожку. Валентайн, смеясь, вышла из машины и помахала подруге рукой, чтобы та уезжала.

– Ты по какому делу? По женскому? – спросил Лемон.

– Да. Можешь идти, – сказала Джагги, подходя к Валентайн.

– Привет, тетушка.

– Привет, девчоночка. Стог Сена хочет пригласить тебя на свидание.

– Знаешь, – произнесла Валентайн, скроив недовольную гримасу и глядя на свои варежки, которые она надевала только тогда, когда рядом не было Дорис или Пикси, – я устала подбирать использованных кавалеров Пикси.

– Пикси никогда им не пользовалась, – возразила Джагги. – Он совершенно новый, по крайней мере сейчас.

– Да, никогда не пользовалась, но все же. Он какой-то подержанный.

– Ради всего святого! Ты единственная, кто им пользовалась. Ты его погрызла. Он тебя боится. А к тому же, – солгала Джагги, – он устал от Пикси.

– Вот как?

– Очень устал.

– Ну, тогда он может пригласить меня на свидание сам.

Тон голоса Валентайн был оскорбительным.

– Не знаю, зачем ему это, мисс Зазнайка, – ответила Джагги. – На самом деле я не думаю, что ему стоит с тобой связываться. Я бы на его месте передумала.

Джагги потопала к своей машине, бормоча что-то себе под нос.

– Подожди! – крикнула Валентайн.

Но Джагги уже нажала на газ и с ревом умчалась.

В тот вечер, вскоре после ужина, Барнс подошел и предложил Джагги еще одну сигарету.

– Я уже ухожу, – проворчала она.

– Просто хотел поблагодарить.

Барнс выглядел на удивление жизнерадостным. Джагги выглядела просто удивленной.

– Валентайн пришла сама и пригласила меня на свидание.

– Ну и ну, – произнесла Джагги, беря сигарету. – Моя маленькая племянница приходит в себя. Это впервые.

– Не смей так говорить о моей девушке! – вскипел Барнс.

– Девушка! Моя, моя, моя. – Она выпустила колечко дыма, затем еще одно, прямо сквозь первое, и удовлетворенно ухмыльнулась: – Хочешь совет?

– И да, и нет.