Ночной сторож

На самом деле в тот момент Патрис хотела выкрикнуть: «Я тоже хочу тебя, ты мой мужчина! Ты тоже мне нужен, мой дорогой! Да!» Она не хотела говорить «Я тебя люблю». Он тоже этого не сказал. Даже в самый критический момент, когда он объяснялся так чудесно, от всего сердца, какая-то часть Патрис это заметила. Часть ее мозга думала, даже почти вслух, о ней самой: «Она чувствует это, ее сердце бьется так быстро, что у нее кружится голова, смотри, она так счастлива, она так безумно счастлива, она влюблена, она влюблена в него, влюблена». Как только Патрис вернулась домой, она сразу направилась к поленнице дров и принялась за работу, но все тот же голос продолжал разговаривать с ней. Некоторые из прежних подруг, с которыми она ходила в школу, были замужем уже много лет. Некоторые из них имели по трое, четверо, пятеро детей. Они выглядели как женщины средних лет. Стирка одежды в талой воде для всей семьи, сушка ее на морозе, простыни, развевающиеся на солнце. И ее мать никогда не делала ни малейшего намека на то, что она может выйти замуж за Лесистую Гору. Так почему же Патрис должна выходить замуж? В голову пришла неутешительная мысль. Теперь, когда Лесистая Гора рассказал ей о своих тайных чувствах, он тоже стал «прилипчивым». Она не сможет попробовать с ним, каково заниматься сексом. Она пошла бы против одной из немногих вещей, которые мать говорила о любви: «Никогда не играй с сердцем мужчины. Ты не знаешь, каков он на самом деле». Жаанат имела в виду, что он может владеть колдовской силой, которая может причинить вред, если он полюбил ее и был отвергнут. И Патрис подумала, что еще одна вещь, которую сказала мать, определенно была правдой – ты никогда не узнаешь по-настоящему, что представляет собой мужчина, пока не скажешь ему, что не любишь его. Вот тогда его истинное уродство, скрытое, чтобы очаровать тебя, может всплыть на поверхность. В конце концов, это произошло с Баки.

Названия

По мнению Жаанат, все пошло наперекосяк, когда места повсюду стали называть в честь людей – политических деятелей, священников, исследователей, – а не в честь реальных событий, которые происходили в этих краях, – таких как сновидения, еда, смерть, появление животных. Эта неразбериха, царящая в мозгах чимукомаанег, то есть белых людей, не способных понять разницу между безвременьем земли и коротким сроком пребывания на ней смертных, была типичной для их высокомерия. Но Жаанат казалось, что такое поведение белых вызывало разлад в жизни земного края. Животные не приходили в места, запятнанные именами людей. Травы начинали тянуться ввысь судорожно, урывками. Самые чувствительные из ее растительных лекарств вымирали или, возможно, вырывали себя с корнем, чтобы утащить свои плоды и листья в укромные уголки, где Жаанат не могла их найти. А теперь даже эти разоренные места, носящие имена святых, хозяев ферм и священников, собирались занять. По ее опыту, как только белые люди заговаривали о захвате индейской земли, пиши пропало.

Эльнат и Вернон

Их тошнило от общества друг друга. Поэтому, когда Милда Хансон предложила каждому из них по комнате в своем фермерском доме, да, именно по отдельной комнате, слезы тоски навернулись на глаза Эльната. Его горло сжалось так сильно, что он не мог вымолвить ни слова. Вернону пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы отказаться от предложения. Миссионерские правила и президент всегда настаивали на общей комнате. Они не могли покидать компанию друг друга на срок больший, чем того требовало пребывание в туалете. Ибо, если бы один из них поддался искушению, другой оказался бы рядом, чтобы засвидетельствовать проступок, а затем написать о нем президенту своего района или даже позвонить ему в случае экстренной ситуации.

Тем не менее в одной из комнат стояло две кровати, и местоположение дома было идеальным – он находился вне резервации и всего в миле от поселка. Господь предусмотрел кровати, стоящие не рядом, а в разных концах комнаты. Миссис Хансон была вдовой, которая сдавала свои поля в аренду и теперь жила одна. Она сказала, что накормит их. При этих словах оба склонили головы. Помимо того, что они испытывали благодарность, у них кружилась голова от голода. В тот вечер на их тарелках оказались блины, а рядом с ними бекон. Миссис Хансон, с головой, сидящей на плечах практически без шеи, излучающая благородное сияние и гордая собой, наблюдала, как они едят. Они едва дышали. Они были так голодны, что чуть не задохнулись от нетерпения. В ее взгляде читалась жалость, и она медленно покачала головой. Ее волосы были собраны в маленький пучок, заколотый в форме вопросительного знака. В любом случае что они вообще такое? И что у них за религия? Она бы их выслушала.