Ночной сторож

Томас внимательно наблюдал за Джагги, пока они разговаривали. Когда он уходил, ее недовольство его успокоило. Похоже, она не относилась к нему так, будто с ним произошло что-то странное. Он также внимательно наблюдал за Роуз. Не изменился ли он после случившегося на морозном поле? Не вел ли себя неестественно накануне? Мог ли человек судить, ведет он себя странно или нет? Томас никому не рассказал о случившемся, ни словом не обмолвился о сияющих людях. Он откроется Бибуну, когда придет время, но больше рассказать о посетившем его видении Томас не посмел бы никому. Что именно он поведал бы тому, кто не был его отцом? Я был на звездном пау-вау? Я встретил Иисуса Христа, и он оказался хорошим парнем? Все бы смеялись, думали, будто он слетел с катушек, беспокоились, что его разум отказывает от непосильного напряжения. И еще, может быть, самое главное: Томас не хотел, чтобы кто-то нарушал покой, который снизошел на него после того визита. Хотя он все еще был усталым и встревоженным, его страх отступил. Призрачные гости оставили в нем частичку своего успокаивающего присутствия.

Каждый вечер, дважды проверив, есть ли у него ключи, он выходил на улицу и смотрел в небеса. Он тихо напевал, пытаясь вспомнить песню, под которую они танцевали. Что касается Иисуса Христа, он подумал, что слишком давно не был на святой мессе.

Дождь прекратился, субботнее утро выдалось ясным и прохладным. Все участники парада собрались около церкви, затем беспорядочным строем двинулись по поселку. Шествие закончилось у ступеней средней школы. Шарло, приколовшая к пальто букет желтых бархатцев, сидела с подругами на заднем сиденье кабриолета, принадлежащего учителю английского языка. Фи участвовала в параде в качестве трубача. Поки тоже присутствовал. Он прыгал в боксерской стойке в кузове грузовика, оформленном так, чтобы походить на ринг, и хмурился, притворяясь, что ведет тренировочный бой с другими парнями. Младшие хотели снять рубашки, но Барнс заставил их надеть куртки. Зато он разрешил им надеть новые боксерские перчатки, а еще у них был колокол для оповещения о начале и окончании раундов, позаимствованный из почтового отделения. Три старика, исполнители традиционных танцев, щеголявшие в расшитых бисером черных бархатных одеждах, ехали в кузове пикапа Луиса. Молодые танцоры следовали за ним. Уэйд, позаимствовавший танцевальный костюм у своего деда, подпрыгивал и рыскал по земле глазами. Несколько девушек были одеты в коричневые хлопчатобумажные платья с бахромой, имитирующие одежду из оленьей кожи. Женщины с короткими стрижками носили накладные косы, сделанные из нейлоновых чулок, набитых конским волосом. На головах у них были повязки из бисера и блестящие медальоны. Два исполнителя фэнси-данса[81] были одеты в костюмы из красных длинных нижних рубах с расшитыми бисером набедренными повязками и носили украшенные перьями головные уборы. Они подныривали и кружились, ходили и смеялись, размахивали руками и шутили с толпой. Танцоры раздавали карандаши, по одному на несколько детей, благоговейно вытаскиваемые из матерчатого мешка.

Грейс Пайпстоун, в ковбойской шляпе, в юбке с бахромой и ковбойских сапогах из тисненой кожи, ехала на новой кобылке, Любимице Учителя. Лошадь была поразительно красивой чалой[82] масти. Ее глаза были очерчены темными кругами, а черные голени делали ее быструю рысь точеной и филигранной. В параде участвовали и другие верховые лошади, но никто из всадников не был одет так броско, как суперинтендант Тоск, на котором были куртка из настоящей оленьей кожи с бирюзовой бахромой и головной убор из орлиных перьев. Этот головной убор надевался для особых мероприятий и фотографий. Великолепные перья щетинились на голове и спускались по спине. Тоск гарцевал на одном из самых ценных коней Луиса, на Гринго, который променял на любовь свои прежние выдающиеся достижения в скачках и был оставлен на племя. Гринго был светло-чалым, почти белорожденным[83], с нежными кроличьими ушками и розоватой мордой. Его грива, тщательно расчесанная, намоченная и заплетенная накануне вечером, теперь была расплетена и белыми волнами струилась по изгибу шеи. Грейс точно так же обошлась с хвостом, и его блестящие завитки почти касались гравийной дороги. Он был действительно очарователен и заслуживал лучшего имени. Лесистая Гора часто так говорил. Он вел бело-зеленый «ДеСото» Джагги, тащивший прицепчик с тюками сена, на которых сидели Джагги и Дианна, одетые как бродяги. Джагги держала табличку с надписью «Разорена прекращением действия договоров». Мистер Волд ехал на большом коричневом универсале, задрапированном золотой гофрированной бумагой, удерживаемой через равные промежутки картонными драгоценными камнями. На крыше машины были прикреплены большие наручные часы и ракета, сооруженные Бетти Пай.