Ночные бдения

Просвещенный Пике, я прошу тебя об одолжении. Во время стычки в Тихом Ущелье мне пришлось позорно и быстро убегать. Письмо, которое я писала сестре Илетте, попало в руки врагов – очередной предатель в наших рядах! Верные люди сообщили мне, что оно находится у некоего человека, проживающего на улице Великого Рассвета в большом сером доме с колоннадой, который пытается продать письмо, содержащее важные для нашего дела сведения, хотеру набожника. Сделка назначена на полночь пятого дня месяца Прощения. Она не должна состояться!!! Письмо не должно попасть в руки Тобакку, а торговец должен быть наказан. Пошли кого-нибудь из своих людей. Нужно успеть.

Шанкор.

И еще Барадурис погиб, прикрывая мое бегство».

***

Я покрутил письмецо в руках и положил его на подоконник.

– Сожги, – слабым голосом произнес Пике, отрывая от лица старческие руки.

Я поднес бумагу к свече и уничтожил послание, только тогда Пике вздохнул спокойно.

– У меня теперь нет никого для этого дела, – сказал он после продолжительного молчания. – Большинство моих людей занимаются вербовкой в Липпитокии, остальные в силу положения не могут рисковать. – Пике метнул на меня пронзительный взгляд. – Придется тебе выполнить это поручение, раз уж ты с ним ознакомился.

– Мне?! – потрясенно воскликнул я.

– Ничего сложного, такого, с чем бы ты ни справился, в этом деле я не вижу. Всего-то нужно успеть завтра до полуночи украсть письмо и убить торговца. Это самое простое, что я могу тебе поручить.

– Но я не могу.

– Ты должен, – твердо сказал Пике, – во имя нашего дела, и… меня, я не могу подвести Шанкор. Слишком важно письмо, и если оно попадет в руки людей набожника, все наши планы будут раскрыты. Я дам тебе в помощники Маклаку, он проведет разведку, осмотрит дом снаружи, поможет тебе проникнуть в него. Но особо на него не рассчитывай, он простой воин и лучше всего умеет махать мечом, а не мозгами. Дальше действуй по обстановке.

В ту ночь с моей спокойной жизнью было покончено. Я окончательно запутался.

***

Вечером следующего дня я встретился с Маклакой на углу пересечения улиц Великого Рассвета и Заката. Меня забавляла игра слов: надо же стою на месте, где встречаются рассвет и закат. Маклака – высокий и сильный мужик с длинным носом и ленивым взглядом, – притопывая от нетерпения на месте, спешил поведать мне, что ему удалось узнать: дом неприступная крепость, попасть туда невозможно никак иначе, чем через дверь, охраняемую двумя стражниками, требовавшими от входящих пароль. В доме полно вооруженных людей, и вся эта затея – дело гиблое.

– Значит, нечего и пытаться, – воспрял я духом.

– А как же письмо? – потерянно спросил Маклака. – Мы должны добыть письмо, иначе нам всем конец. Ты, я слышал, демон, а если так, то, возможно, сумеешь как-нибудь проникнуть в дом.

– Черт побери, Маклака! Даже демоны не ходят сквозь стены!

Я устало оглянулся: улица была почти пуста, лишь редкие прохожие мелькали в сгущающихся сумерках. Это натолкнуло меня на одну интересную мысль.

– Маклака, как ты думаешь, хотер придет на встречу один?

– Возможно, – хмыкнул он. – Если ему ни к чему привлекать лишнее внимание.

– А как ты думаешь, справимся мы с ним?

– Что ты задумал?! – поразился Маклака, понимая ход моих мыслей. – Это самоубийство. Если хотер будет подстрахован засадой, нам конец, это плен, пытки и позор.

– Не бей панику, – оборвал я его. – Попытаться стоит. Пошли.

Когда мы достигли означенного в письме дома, я понял, что Маклака был прав, он и в самом деле выглядел, как крепость. На первом этаже не было окон, а расположенные выше имели вид узких бойниц, из которых порой выглядывали весьма воинственного вида мужики. Возле единственной, железной, двери маячила пара стражников. Дождавшись, когда они войдут в дом, мы с Маклакой подобрались ближе и устроились в кустах возле железной решетки забора.

Я оглянулся: неподалеку красовалась небольшая рощица молодых сосенок.

– Иди туда, спрячься. Достань меч и жди. Как только я появлюсь с хотером, будь готов приставить ему меч к горлу, но не убивать.

Я подал ему свой меч. Маклака недовольно посмотрел на меня, забрал оружие и исчез в рощице.

У меня не было четкого плана, его вообще не было, но мне нужно было, во что бы то ни стало, затащить живого хотера в эту рощицу.

Я поплотнее закутался в плащ, натянул поглубже капюшон, выпустив наружу белые пряди волос, и стал ждать полуночи, до которой оставалось совсем немного. Тем временем колесики в моем мозгу вращались с необычайной скоростью. Я должен был придумать, должен, как сказал Маклака, а вот кому я должен, я так и не понимал.

Несмотря на мое напряженное и внимательное состояние, он появился неожиданно, я сразу понял, что это он. Сомнений быть не могло – танцующая походка опытного воина, смело накинутый длинный расшитый плащ из шерсти (он был привилегией богатых людей), не скрывающий все же меча, лицо закрыто черной маской, – в густой темноте он осторожно шел к дому, внимательно осматривая окрестности и ожидая орду повстанцев. Но никого не было, и он осмелел.