Ночные бдения

Да, Саламанский лес огромен, как правильно заметил мой тщедушный спутник, но я был слишком зол и испуган, чтобы прислушиваться к словам артака, которого считал ничтожеством. Если бы не счастливая звезда или божья воля, нас наверняка растерзали бы хищные звери, бродившие по лесу, часто слышал я то сбоку, то сзади тихий рык и крадущиеся шаги, при каждом таком звуке Дупель приглушенно вскрикивал и хватал меня за руку. Я шел ослепленный каким-то экстазом от чувства опасности, адреналин бултыхался в моих мозгах.

Я отстегнул меч и протянул Дупелю.

– Держи, возможно, это придаст тебе немного смелости. Запомни, артак, звери не имеют права нападать на человека – это закон.

Дупель и в самом деле перестал хвататься за меня при каждом шорохе, но теперь меч угрожал моей спине, и я с недоверием думал, что подлецу ничего не стоит прикончить меня, хотя вряд ли он станет это делать, пока.

Время потеряло счетность, для меня. Не помню, как долго шли мы, темнота и лес лишили меня разума.

Ночь уже наступила, небо было усыпано звездами, крупными и яркими, это было первое, что я заметил, когда мы вышли на большую проезжую дорогу, да и, пожалуй, последнее…

Очнулся я от боли в затылке. Кто-то усиленно брызгал мне в лицо холодной водой.

Я открыл глаза и оказался лицом к лицу с каким-то бородатым мужиком. Это он поливал меня водой.

– Вот и наша красотка очнулась! – радостно сообщил он под чей-то многочисленный развеселый хохот.

Он взял меня за руку и поднял с земли, как пушинку.

– Взгляните на это чудо! – промурлыкал он.

Я тоже не преминул взглянуть и мигом оценил обстановку: костер, человек десять бородатых немытых разбойников и связанный, как младенец Дупель, лежащий без признаков жизни. Из огня да в полымя, как говорится.

– Вы кто такие? – спросил я.

– Веселые ребята, – с хохотом ответил один из разбойников, выделявшийся гордой посадкой головы.

– А ты кто? – в свою очередь спросил он.

– Я Адриата, а вот тот, – я указал на Дупеля, – муж мой Хатса.

– Н-да, – протянул тот же господин, видимо он был главарем. – И какие черти занесли вас с Хатсой на Большую дорогу да еще из самой непроходимой чащобы леса?

– А это все вон тот придурок, – я опять указал на Дупеля. – Он своим слащавым голоском уверял меня, что через час мы выйдем к деревне.

– Какая ты злая! – расхохотался главарь. – Твой муж знатный человек? Мои ребята сняли с него золотую цепь, да и костюм у него знатного человека.

– Петух он в павлиньих перьях! – я заметил, что разбойники не поняли моей реплики, ведь таких птиц у них и в помине не было! – Этот оборванец не постеснялся стащить одежду с трупа!

Главарь скорчил презрительную мину, а потом весело расхохотался.

– Я бы тоже не постеснялся! – давясь от смеха, сказал он. Бравые ребята вторили ему. Потом он вдруг стал серьезным. – Ты красивая девушка, мои ребята оценят это, если твой муж ничего больше не сможет дать нам, когда очнется. Ну а потом вы пойдете на корм диким зверям.

Бородач, который поливал меня водой, притащил кусок мяса на вертеле. Я с удовольствием подкрепился, размышляя за едой, что они со мной сделают, если я скажу, что я мужчина. Наверное, убьют. Бежать – единственный выход.

Когда я наелся, бородач связал мне руки одним концом веревки, а другой обмотал вокруг своей талии. Будь она неладна, его предусмотрительность!

Меня уложили рядом с артаком и милостиво предложили поспать до утра. Какой там спать! Мысли кружились вокруг дурацкого положения, в которое я попал. Что это за чертовщина!

Когда мой пленитель уснул, я стал потихоньку, чтобы не дергать натянутую веревку, трясти артака: ничего не помогало, видимо, его крепко треснули по голове, раз он так долго не может прийти в себя.

Положение мое было незавидным. Я попытался зубами развязать узел, но бородач оказался мастером вязать людей. Хитроумное сплетение мне не поддавалось. Тогда я поднял ноги к голове, молясь, чтобы ребята не заметили моих гимнастических упражнений, и, изогнувшись каралькой, вытащил хозяина зверя, заткнутого за голенище сапога. Женщины не носили оружия, и бандюги не потрудились меня обыскать, слава богу, и письмо было на месте. Минутным делом было разрезать веревки, мой кинжал тем и был хорош, что не существовало оружия острее его. Чтобы сохранить положенное натяжение, я придавил ослабший конец веревки камнем и постарался бесшумно перекатиться в кусты. Я хотел, было, уже дать драпака, но тут взгляд мой упал на лежащего без сознания Дупеля. Он был моей козырной картой, и было бы глупо оставлять его разбойникам, которые ничем не заслужили такой удачи. Взвалив на плечи щуплого артака, я, не разбирая дороги, ринулся сквозь заросли…

Рассвет наступил в лесу. Вы когда-нибудь встречали рассвет в лесу? Если нет, то нечего с вами и разговаривать. Ничего прекрасней этого нет. Но в то утро отчаяние затуманило для меня белый свет. Я сидел на небольшой полянке где-то посреди Саламанского леса, мокрый и дрожащий от холода и нечеловеческой усталости. Рядом лежал Дупель и тихонько стонал. Он так и не пришел в себя той ночью.