Ночные страхи

В библиотеке был большой открытый камин, в котором над кучкой золы тлели несколько поленьев. Комната производила впечатление полностью замкнутого пространства, в основном из-за того, что на дверь были наклеены книжные корешки, имитирующие книжные полки, стоявшие в ряд с настоящими стеллажами, и закрытая дверь совершенно не выделялась на фоне стены. Ближе к полуночи я спросил Несту, не подкинуть ли в камин новое полено, и она беззаботно ответила:

– Нет, не надо. Должны же мы когда-нибудь закончить, если ты пообещаешь не объявлять больше взяток, Хьюго.

И тут я вспомнил о Викторе и его комплексе. Когда мы наконец доиграли, я произнес со значением:

– Неста, может быть, я проверю камин в гостиной?

– Что ж, можешь проверить, – согласилась она, – но он уже наверняка прогорел.

– А в столовой? – спросил я, украдкой оглядев остальных, чтобы понять их реакцию, однако ее не последовало.

Неста чуть нахмурилась и сказала:

– В столовой электричество. У нас всего два камина.

На этом мы разошлись по своим комнатам.

Несмотря на всю мою браваду, мне почему-то не спалось. Я ворочался с боку на бок, периодически включал свет и смотрел на часы. Стены комнаты были темно-синими, но при искусственном освещении казались почти черными. Они были такими гладкими и блестящими, что, сидя на кровати, я различал в них свое отражение или как минимум тень. Мне это надоело, и я решил, что, будь у меня книга, я мог бы усыпить себя чтением – общепризнанным средством от бессонницы. Но книг в комнате не было, по краям пустой полки, как я помню, стояли только два книгодержателя из мыльного камня – в виде слоников, глядевших друг на друга.

Я промаялся до половины третьего, потом все-таки встал, набросил халат, открыл дверь спальни и выглянул в коридор. Сплошная темнота. Библиотека располагалась в другом конце длинного дома, и, чтобы попасть туда, мне нужно было пройти весь коридор. Фонарика у меня не было, и я не знал, где расположены выключатели, так что продвигался медленно. Я старался по возможности не шуметь, а потом подумал, что, если Неста меня услышит, она решит, будто это Виктор Чисхолм совершает свой ночной обход. Эта мысль придала мне уверенности, и я почти сразу нашел распределительный щит у подножия лестницы и включил свет в коридоре.

Дверь библиотеки была открыта, я вошел и машинально потянулся к выключателю. Но опустил руку, не успев коснуться стены, поскольку у меня возникло ощущение, что я здесь не один. Не знаю, почему я так решил, но передо мной будто мелькнуло видение еще до того, как я различил фигуру в дальнем конце комнаты, в глубоком каминном алькове – сгорбившуюся, почти скрючившуюся над очагом. Этот некто стоял ко мне спиной, почти вплотную приблизившись к огню. Я не видел, шевелится он или нет, но взметнувшийся язычок пламени сделал его силуэт еще темнее. Я подумал, что это наверняка Виктор Чисхолм, но воздержался от приветствия, решив, что его, как лунатика, тревожить не следует: это могло бы его испугать и поставить в неловкое положение. Но мне нужна была книга, и я на ощупь взял одну с полки. Однако сделал это не вполне бесшумно и краем глаза уловил, что фигура шевельнулась.

Вернувшись к себе, я подумал, что, наверное, надо было оставить свет в коридоре, чтобы облегчить Виктору обратный путь, но потом рассудил, что, раз он сам обходился без света, значит, знал свой маршрут достаточно хорошо. Я чувствовал себя молодцом: я подловил этого Чисхолма и добыл книгу. Это оказался четвертый том дневника Джона Ивлина[71]. Я прочитал всего несколько предложений и сам не заметил, как уснул.

Встретив за завтраком Виктора Чисхолма, я хотел было спросить у него, хорошо ли он спал. Это был невинный светский вопрос, но почему-то я так и не решился его задать. Мы просто поздравили друг друга с ясным морозным октябрьским утром, причем с таким пылом, словно в этом была и наша заслуга. К нам присоединились два других гостя, но ни одной дамы. Без их участия разговор как-то не клеился, и мы уткнулись в газеты.

Но мне хотелось с кем-нибудь поделиться своим ночным приключением. Я подумал, что Неста, наверное, не слишком занята домашним хозяйством, и подкараулил ее в коридоре.

– Твой друг Виктор Чисхолм снова ночью кутил, – сказал я. И, не давая ей вставить ни слова, рассказал обо всем, что случилось со мной прошлой ночью.

Примерно в середине рассказа я подумал, что моей истории явно недостает драматизма, ведь, как ни крути, Несте были известны причуды ее гостя, однако она выслушала меня с удивлением и даже легкой тревогой.

– Наверное, зря я тебе рассказал, – проговорил я с раскаянием в голосе. – Мне просто хотелось тебя развлечь.

Неста выдавила улыбку.

– Что ж, тебе это удалось. – И, вдруг посерьезнев, она добавила: – Но меня кое-что смущает.

– И что же?

– Он уверял меня, что этой ночью спал на редкость спокойно.

– Тут как раз все понятно. Этого требуют правила хорошего тона, когда ты гостишь в чьем-то доме. Я бы сказал то же самое, если бы ты спросила, но подумал, что ты захочешь узнать о Викторе.

Неста не поддержала мой игривый тон.