Ночные страхи

Предположим, подумал Эрнест, есть на свете такой человек, который терпеть не может свой дом, ненавидит его до умопомрачения, – какие светлые чувства испытал бы такой человек, вернувшись со скучного спектакля в полночный час и обнаружив, что его дом заперт? Предположим, этому человеку с самого детства было настолько не по себе в своем доме, что даже самые обыкновенные предметы – бельевой шкаф или корзина для бумаг – внушали ему всяческие тревоги. Не возрадуется ли он, будучи освобожденным волею судьбы от ужасной необходимости провести ночь в одиночестве в таком доме? Не возблагодарит ли мысленно этого взломщика или кого бы то ни было, кто, словно ниспосланный самим провидением, завладел его домом, – Нового Владельца? Тот человек, о котором шла речь, был жалким трусом: он с трудом находил в себе силы сидеть в комнате в одиночестве. Ночами он бродил по дому, разрываясь между двумя страхами – страхом лежать в постели и беспокоиться обо всех своих окнах и газовых рожках, оставшихся без присмотра, и страхом встать на ноги и воочию увидеть в темноте эти окна и рожки. Как повезло этому бедолаге разом избавиться – и без малейших усилий со своей стороны – от всех своих страхов и всех обязанностей. Какое бремя долой с души! Перед ним открыты все улицы, приятные шумные улицы, даже ночью заполненные полицейскими и праздными гуляками, в компании которых он сможет весело провести те немногие часы, остающиеся до рассвета.

Но оказалось, что Старый Гуляка, лишенный права владения, помог Эрнесту даже меньше, чем Новый Владелец. «Мне надо попасть в дом, – подумал Эрнест. – Это проще простого. Тут целых… одно, два… три окна. В каждое можно залезть, если постараться. Даже четыре окна, если считать каморку. Но сначала я позвоню в дверь». Он так и сделал. Раздался громкий трезвон, показавшийся таким близким, словно звонок доносился из холла, а не из кухни. Эрнест подождал, пока звук не затих – постепенно, словно идущая на убыль икота. «Дам ему еще минуту», – подумал Эрнест, вынимая часы. Минута прошла, но никто не показался.

Если полицейский, насколько знал Эрнест, дергал ручку двери и находил ее запертой, он обычно обследовал окна (если мы говорим об истинном служителе закона). «Эй, там, эй! Хозяин!» И горсть гравия летела в оконные рамы. Вскочив или сползши с кровати, сообразно своему темпераменту, всполошенный домовладелец подходил к окну. «В чем дело, констебль?» «Все в порядке, просто ваше окно не заперто. Сегодня ночью в округе промышляют дурные люди – цыгане. Вы бы спустились и заперли окно, если не хотите лишиться фамильного серебра». «Большое спасибо, констебль. Спокойной ночи». И домовладелец брел вниз в своей теплой пижаме и тапочках, пока полицейский размеренной поступью обходил сад. Никто не посмел бы ему перечить, будь он даже лихим лиходеем. А кому доводилось слышать о лиходее, служащем в полиции? Так размышлял Эрнест, проводя отдаленную разведку окна столовой. Он продирался сквозь кусты, распугивая кошек, его полицейский фонарь «бычий глаз» превращал темную ночь в светлый день, он мог бы пройти сквозь заросли на могильном холме, не изменившись в лице. И точно так же, спокойно и хладнокровно, он откроет окно столовой.

Это было подъемное окно, разболтавшееся в пазах. Просунув в щель складной нож, Эрнест начал отжимать раму. К его восторгу – и одновременно досаде, – рама поддалась. Еще на полдюйма выше, и он сможет просунуть пальцы. Теперь он орудовал ручкой ножа, а не лезвием. Рама пошла легче. Он просунул в щель пальцы и обхватил раму. Его лицо исказилось от напряжения, взгляд уперся в кремовые жалюзи. Жалюзи всколыхнулись. Должно быть, сквозняк. Эрнест удвоил усилия. Рама поднялась на шесть дюймов и застряла. И он понимал почему. Ее удерживала чья-то рука.

Эрнест вскрикнул и отпустил раму, окно медленно и плавно закрылось. Он подавил побуждение броситься наутек и заставил себя вновь подойти к окну. Руки не было.

Представь, что ты мойщик окон и хочешь открыть окно, а какой-то не в меру игривый член семейства – этакий юный оболтус, уже далеко не младенец, – вознамерился сыграть с тобой злую шутку. Всем известно, на что способны мальчишки: пощады от них не жди, в них словно бесы сидят и все норовят выскочить наружу. Приняв это в расчет, как бы ты поступил, чтобы обезопасить себя от проделок юного джентльмена? Какую тактику избрал бы? Ясное дело, он не причинит тебе вреда, а кроме того, не сможет находиться повсюду одновременно. Возможно, кто-то его позовет, или ему попадется кошка, и он затеет тянуть ее за хвост, или поймает спаниеля и примется выдувать ему в глаза табачный дым. Для этакого сорванца везде найдутся поводы для проказ, и, пока ты тихо занимаешься своим делом у окна столовой, он побежит сыпать крошки сестренке в постель и так увлечется своей забавой, что даже не вспомнит о твоем существовании, дорогой Эрнест. И уж конечно, не будет повсюду ходить за тобой.