Ноябрьский триллер

— Простите, но если вы позвонили только затем, чтобы сообщить мне о своих бредовых воспоминаниях, то время для этого выбрали неподходящее!

Голос на другом конце провода умолк, потом заскрежетал вновь:

— Хорошо. Мне кажется, я вспомнила все.

— Что — «все»?

— Я знаю, кто убил Линку и старуху Фандотти. Той ночью сквозь сон я слышала два женских голоса, один принадлежал Лине, другой…

Женщина замолчала, и Ольга торопливо закричала в трубку:

— Кому?! Кому принадлежал другой?!

Послышались писклявые гудки — Виктория Трамм положила трубку. Ольга сердито выругалась.

— Никак любовника делите? — поинтересовался Олег, пуская аккуратные круглые колечки дыма. С его отвратительной привычкой курить в постели Палева боролась давно и напрасно.

— Естественно. Делать-то мне больше нечего! — фыркнула Ольга. — Интересно, Виктория это несла спьяну или действительно что-то знает? — прошептала она почти беззвучно.

— Чего ты там бормочешь? — лениво осведомился Олег.

— Звонила свидетельница, утверждающая, что знает, кто убил двух женщин в доме Фандотти.

— Разве у него было две жены? Неделю назад ты упоминала только одну, — сострил Олег, затягиваясь сигаретой.

— Слушай, ты или слушай, или… — Ольга обиделась и замолчала.

— Ладно. Слушаю тебя внимательно, — примирительно сказал Олег. — Что дальше?

Она села на постели и, натянув одеяло до подбородка, возбужденно заговорила:

— В доме Фандотти убиты его жена Лина и мать. Еще через три дня убивают жену его заместителя. Два первых убийства смахивают на самоубийства, таковыми не являясь. Третье же совершено с расчетом навести подозрения на самого хозяина дома Массимо Фандотти.

— Это тот, кто тебя нанял?

— Да. Его сегодня задержали по подозрению в совершении всех трех преступлений.

— Значит, ты осталась без гонорара? Вот непруха! — Олег огорченно присвистнул.

— Тьфу, ты! Я ему про Фому, он мне про Ерему. Будешь слушать?

— Буду, буду, только не кипятись.

— Сейчас позвонила женщина, которая присутствовала при первом убийстве.

— Как это? — Лицо Олега недоуменно вытянулось.

— Очень просто. Она выпила лишку и спала в той самой комнате, где убили Лину Фандотти. Теперь эта женщина утверждает, что сквозь сон слышала голоса. Оба — женские: один — жены Фандотти, другой — тоже женский, но она не успела сказать чей, связь оборвалась. Значит, я не зря сегодня убеждала Дубового повременить с задержанием Массимо.

— Дубина и в Африке дубина, — злорадно констатировал Олег.

— Перестань, пожалуйста.

— Не перестану. И фамилия у него подходящая.

— По-моему, ты просто ревнуешь.

— Еще чего! Сама посуди, какой дурак будет нанимать частного детектива для поимки самого себя? Это ж ребенку ясно, но только не твоему Дубовому, — принялся оправдываться Олег, старательно расплющивая окурок в горшке с гортензией.

Не замечая его вопиющего злодейства, Ольга оставила последнюю реплику без ответа и задумчиво произнесла:

— Может, Виктория спьяну все это наговорила? С нее станется.

— Она что, любительница? — живо поинтересовался Олег.

— Да еще какая! Трезвой я ее практически не видела.

— Тогда немедленно выбрось этот звонок из головы, и спать. Ей наверняка померещилось. — Олег щелкнул выключателем, и комнату накрыла плотная, будто ватное одеяло, темень.

Откуда-то из черного мрака появился мурлыкающий Веня, прыгнул на кровать и, покрутившись на одном месте, тяжело взгромоздился на ноги хозяйке.

Ольга долго вздыхала, слушая мирное кошачье урчание, пока набрякшие приятной сонливостью веки не опустились сами собой. Она уснула с мыслью о предстоявших ей завтра встречах: с секретарем Фандотти, Игорем Залесским, Натальей Погодиной и главным козырем в этой игре — Викторией Трамм.

Глава двадцатая Дубовой торжествует

Широкий солнечный луч, тянущийся от окна к подушке, растревожил сладко спящую Ольгу. Она проснулась и лежала, не открывая глаз: было интересно разглядывать собственные веки изнутри. Пронизывающе яркий солнечный луч наполнял их теплым красноватым светом. Ольга с любопытством изучала мельчайшую сеточку кровеносных сосудов, питавших ее веки кровью.

«Живая», — весело подумала она и открыла глаза. Постель была пуста: Олег, вероятно, хлопотал на кухне. Ольга прислушалась. Из кухни доносилось довольное урчание закипающего чайника, дружно выстрелили тосты. Шумно потянула носом — остро пахло жареной яичницей с копченым салом. Легкий танцующий запах щекотал ноздри, будил аппетит, прогоняя остатки сна.

Жизнь хороша, когда о тебе есть кому позаботиться, когда ты кому-то нужна, — эта светлая мысль грела и придавала сил. Ольга легко вскинула ноги и выпрыгнула из постели.

— Кушать подано, госпожа Бастилия! — провозгласил Олег, заглядывая в спальню.

— Ура! — Ольга подскочила к нему и звонко чмокнула в чисто выбритую щеку. — Я готова, господин главный флибустьер!

За завтраком они с Олегом дурачились напропалую, давились тостами и хохотали. Казалось, их жизнь вступила в новую фазу, фазу счастливой влюбленности и чистого счастья.

«Все-таки расставание не всегда плохо», — думала она, провожая Олежку на работу.

— Пока, Бастилия, — клюнул он ее в щеку.