Ноктэ

У него есть какая-то страшная тайна.

ТыНеМожешьСказатьЕйОнаТебеНеПоверит. Впервые в жизни я с ними согласен. Калла и правда не поверит мне, сочтет это глупой отговоркой, ведь у меня нет ни одного доказательства.

Все, чем я руководствуюсь, – это предчувствия.

А как все мы знаем, я сумасшедший.

11 Undecim

Калла

Я прохожу мимо полок, на которых представлен миллион разных видов соусов для пасты, нахожу один, который мне подходит, а затем направляюсь к Дэру: он в отделе с шампунями и средствами для душа.

На полпути к нему краем глаза я замечаю тот самый шампунь, которым пользовалась моя мама. Очень отчетливо слышу запах ее волос, в который я погружалась, обнимая ее, в горле застывает комок, бессмысленным взглядом я смотрю куда-то в пустоту, потому что это единственное, что мне остается делать, когда воспоминания заполняют меня изнутри. Я стараюсь не обращать на это внимания, отложить на потом, оставить на одной из полок моей души. Потому что на самом деле я не знаю, что с этим делать.

– Готов? – спрашиваю я, поравнявшись с Дэром.

Он меряет взглядом мою набитую продуктами тележку.

– Хорошо, что мы поехали на твоей машине, а не на моем мотоцикле, – заключает он.

Мне приходится засмеяться, потому что я не хочу пускаться в объяснения, как все ниже опускается мой отец, как заканчивается буквально все в нашем доме. Я просто молчу.

Мы идем на кассу, расплачиваемся и складываем продукты в багажник.

Когда мы выезжаем с парковки и сворачиваем на дорогу, Дэр поворачивается ко мне.

– Я бы хотел выпить. А ты?

У меня немного кружится голова: он думает, что я совершеннолетняя?[9] Я встряхиваю головой.

– Мне еще нет двадцати одного, – застенчиво, но честно сообщаю я.

Но почему я смущаюсь? Мой возраст – не моя вина.

Дэр усмехается, кажется, он совсем не удивлен этой новостью.

– Я про содовую говорил, малолетка.

– А, тогда ладно. Я даже знаю одну кофейню. Там подают содовую.

– В таком случае так и поступим, – театрально объявляет он, словно он находится за штурвалом Энтерпрайза NCC-1701[10].

– Ты же не фанат «Звездного пути», верно? – спрашиваю я, опасаясь, что только что обнаружила единственный недостаток в, казалось бы, идеальном парне.

Машина сворачивает в переулок. Дэр искоса смотрит на меня.

– В смысле?

– Ты же из Англии, а не с Марса? – поясняю я, – Фанаты «Звездного пути» любят устраивать марафоны по просмотру всех частей и ездить на встречи, где одеваются в костюмы эвоков[11]. Ты же не из их банды? Надеюсь.

– Ну, я мог бы и обидеться на твои слова, – заявляет он серьезно. – Во-первых, эвоки – это раса из «Звездных войн», а не «Звездного пути». Любой нормальный фанат знает это.

Он делает паузу, а я замираю в смятении, потому что этого просто не может быть.

– Как ты вообще могла обо мне такое подумать. Я запойный доктороман. Не думаю, что такое сочетание вообще возможно.

«Доктор Кто», Англия, как я сразу не догадалась. Я слабо улыбаюсь, сворачивая на парковку.

– Вот я и признался тебе в своем запретном удовольствии, теперь твоя очередь. Поделись своей тайной.

Честно говоря, на ум не приходит ничего, что доставляло бы удовольствие за последние шесть недель.

Мм, мечты о тебе.

– Мне нравятся Arctic Monkeys.

Он разражается хохотом, когда я произношу название британской группы, и выходит из машины, обходит ее, чтобы открыть мне дверь, пока я пытаюсь справиться с замком на ремне безопасности. Я поднимаю на него глаза, ошеломленная его манерами.

– Вероятно, стоит плюнуть на эту затею, – произносит он, пока я плетусь следом, жадно вдыхая аромат его одеколона.

Дэр распахивает передо мной дверь кофейни, и мы оказываемся в очереди модников, чтобы сделать заказ. Он поворачивается ко мне лицом.

– Вот об этом я и говорил в больничном кафе. Надеюсь, он не подвергнется атаке хипстеров, – тихо сообщает он мне, как будто делится секретом.

С очень серьезным видом я киваю.

– Это точно. Но пока вроде не о чем беспокоиться.

Бровь Дэра слегка поднимается.

– Я рад, что наши мнения совпадают.

Мы берем наши напитки, но вместо того, чтобы вернуться к машине, Дэр направляется к одному из столиков.

– Ты не против задержаться и посидеть здесь немного? Уверен, за несколько минут с едой в багажнике ничего не случится.

– Давай.

Я присаживаюсь рядом с ним. Играя с соломинкой в своем стакане, я ловлю его взгляд. Через минуту непрерывного зрительного контакта он улыбается мне. Полагаю, его улыбка – мое новое увлечение с этого дня.

Но внезапно ко мне возвращается ставшее привычным чувство вины. Могут ли вообще у меня быть увлечения сейчас?

Моя мама мертва, это я убила ее. Мне больше не позволено наслаждаться жизнью.

Я стараюсь смотреть ему в глаза как можно более беспристрастно, невзирая на крошечные пальчики, которые терзают меня изнутри, усердно пытаясь перевернуть там все с ног на голову каждый раз, когда Дэр смотрит на меня, а его серебряное кольцо переливается в солнечном свете.