Нормандский гость

— Все ли германцы хорошо плавают, государь? — спросила вдруг одна. — Вы видели, скажите нам.

— Не все, мои прелестницы. Ни один не заплывёт дальше Можера, половина дойдёт лишь до полпути.

— А остальные?

— Те и вовсе пойдут камнем ко дну, потому и заходят в воду лишь по грудь.

Фрейлины засмеялись.

— А наших вы видели, государь? — гордо подняла голову другая. — Все устремились за нормандцем, ни один не остался на мелководье. Герцоги, графы, бароны — все за ним.

— Исключая одного, — подала голос Магелона, младшая дочь графа Шалонского.

— Ты говоришь о Роберте, сыне Гуго? — спросила Альбурда, баронесса из Труа. — Но ведь он ещё мальчик.

— Ему скоро пятнадцать! На его месте я бы...

— Осторожнее, мои юные красавицы, — приложил палец к губам Людовик, — герцог Гуго где-то рядом. Боюсь, ему не слишком понравится критика в адрес сына.

— Сам виноват, — сказала Гизоберга. — Вместо того чтобы приставить к наследнику попа, лучше отдал бы его нормандцу, тот живо сделал бы из него настоящего воина и научил плавать.

— А что, и в самом деле этот граф из Нормандии так хорош, как о нём говорят? — полюбопытствовала ещё одна из фрейлин.

— Идеал мужчины, — авторитетно заявила Магелона. — Или у тебя самой нет глаз? Только ты, милочка, сомкни губки и погаси восторженный взгляд: такие, как мы с тобой, лишь мимолётные мгновения для него.

— Откуда тебе известно?

— Да уж известно. У меня гостит тётка из Меца, так вот она... — и тут Магелона вспомнила о родственных связях Людовика и Герберги. Она ещё могла бы упомянуть о королеве-матери, ведь сцена в галерее не осталась незамеченной многими, но... рядом сидел Людовик. И у неё тотчас отнялся язык, которым она едва не сболтнула лишнее. Поэтому, махнув рукой, она продолжила: — Но не будем об этом, тема скучная. А тётке моей иногда вообще чёрт знает что кажется. Поговорим лучше о Роберте, ведь мы начали о нём. Что, если нам подзадорить его, попросить залезть в воду? Любопытно — поплывёт?

— А не боишься, что папочка прикажет высечь тебя плетьми за твой язычок? — попыталась образумить её Гизоберга.

— А что в этом такого? Гм, подумаешь, и спросить уже нельзя, — передёрнула плечами Магелона. — Кого он, в самом деле, собирается вырастить из сына, — монаха? Только те боятся женщин как огня. А этот не должен, не имеет права, ведь он сын герцога франков! Что скажете, ваше величество, или я не права? — поглядела она на короля.

— Что ж, попробуй, но без меня, — ответил Людовик. — Наши отношения с его отцом и без того натянутые.

Магелона поднялась с места, собираясь подойти к Роберту, но вдруг остановилась, услышав голос:

— Не стоит этого делать.

Все обернулись. Туда же, левее от фрейлин, посмотрела и Магелона.

— Почему? Скажи нам, Вия! Ведь так, кажется, тебя зовут? — И королю: — Простите, государь, но мы почти незнакомы с вашей певуньей и музыкантшей. Она всё больше среди народа. Говорят, она образованна, умеет читать и писать, ведь так?

В ответ Вия кивнула.

— Может быть, ты княжеского роду?

— Бери выше, — сказал Людовик, — в ней королевская кровь. Её далёкий предок — сам Пипин Геристальский, от которого, как тебе известно, пошла ветвь Каролингов. А Карл Великий — его правнук.

— Недурно! Выходит, Вия, ты знатнее всех нас? — воскликнула Гизоберга. Потом прибавила: — Только жизнь твоя вовсе не королевская... ветвь угасла, так я понимаю?

Робко улыбнувшись, Вия снова кивнула.

— Да ты садись поближе, что в стороне-то?

Вия поднялась, села ближе.

— Почему же, говоришь, нельзя подойти к Роберту с такой просьбой? Рассердится отец?

— Нет. Но случится другое.

— Что же? И откуда тебе знать?

— Так... чувствую нехорошее что-то за этим.

— Вздор! — фыркнула Магелона. — Альбурда, пойдём со мной, одной как-то неловко. Да не бойся, не съест же нас герцог!

И они вдвоём пошли к берегу.

Мужчины тем временем, образовав круг в тени раскидистого дуба, занялись борьбой. Позвали Можера. Играючи он поднял одного и швырнул на песок. Вышли двое. Он зажал их под мышками и слегка напряг мускулы. Когда увидел побагровевшие лица — отпустил. Оба кулями свалились к его ногам.

— Ты ведь чуть не задушил нас! — закричали.

— И не думал, — рассмеялся нормандец. — Я всего лишь держал вас, даже не прилагая сил.

Мужчины повздыхали, почесали в затылках. Состязаться с Можером никто больше не захотел, а один сказал:

— Этот воин непобедим; вероятно, он, как Иаков, всю ночь боролся с Богом[8].

Оставив борцов и выкупавшись, Можер направился к Вие. Она увидела его и тотчас отошла в сторону от фрейлин. Усевшись на траве, они стали беседовать.