Нормандский гость

— Не знаю я никаких мятежников. Я всего лишь поведала о своих страхах. А теперь позвольте мне уйти, — и она поднялась со стула.

— Что ж, если тебе больше нечего сказать, тогда ступай.

— Я и так сказала много, ваше величество. Как дальше поступить — вам решать. Хочу только добавить: этот день охоты может быть последним...

— Для кого? — быстро спросила королева-мать.

— Если он закончится благополучно, вам незачем будет думать об этом, если нет, то мне не придётся ничего объяснять.

И Вия, поклонившись, вышла, оставив королеву в тягостных размышлениях. Вспомнив услышанный рассказ и сопоставив его с произошедшими событиями, Эмма не могла не поверить в способности девушки и в самом деле кое-что предугадывать, но, заглянув в будущее, она не увидела там сгущавшихся туч. Над головой юного Людовика сияло безоблачное небо: вскоре будет подписан мир с империей, а потом она найдёт знатную невесту для сына. О чём тут толкует эта девчонка? Что ей такое мерещится, что может ему угрожать? Вздор! Попросту околесицу несла здесь эта сумасшедшая. Если только... — и Эмма нахмурилась, — это не ловкий ход. Какой же? Чей? И для чего? Уж не хотят ли те, кто за спиной певуньи, заставить короля не покидать замок в этот день? Готовят покушение? А тут — охота! И эта девица у них — в роли Кассандры, предостерегающей короля о якобы нелепой случайности, которая может с ним произойти в лесу! Недаром у неё возникло сомнение по поводу искренности рассказчицы. Уж больно ловко, как по писаному, всё изложила, будто заранее заучивала текст. Да и как она вдруг оказалась в любимицах у Людовика, стала пропадать у него в покоях? Карл Лотарингский привёл... и Можер... Не отсюда ли тянутся нити заговора? Неспроста деверь оставил Лотарингию и примчался в Лан якобы из любви к племяннику. Уж не хочет ли сам занять его место, для чего и подсунул девчонку с целью выведать планы короля и узнать таким образом, когда и как нанести удар? И день, похоже, уже выбрали — тот, на который назначена охота!

Эмма побледнела. Можер! И он в этой шайке. Кто ещё? Непонятно... А эта сцена на заливе? Не подстроено ли всё нарочно, дабы нормандцу войти в доверие герцога франков? Дабы тот одобрил планы заговорщиков и помог свержению короля?..

Так, размышляя, Эмма пришла к выводу о необходимости схватить певунью и под пытками выведать, что ей известно. И она уже вскочила с места, готовясь отдать приказание привести палача, как вдруг передумала. Планы на нынешнюю ночь — вот что спутало ей карты. Вначале она пойдёт к Можеру и у него, ласкаясь кошечкой, попытается выведать кое-что и о Вие, и о Карле Лотарингском. За девчонкой же она установит надзор и будет следить сама. Подвергнув же её пыткам, можно наломать дров: Людовик этого не простит, и без того мать с сыном не ладят. К тому же, — и Эмма глубоко вздохнула, — всё это ей лишь представляется и ничем пока не подтверждено. Плод разыгравшегося воображения. Дай бог, чтобы так и оказалось. Ну а если нет... Она первой доложит обо всём Людовику, это их окончательно помирит.

И в том, и в другом случае выигрыш доставался ей, и Эмма, успокоившись, решила пока ничего не предпринимать, исключая, впрочем, грядущую ночь и надзор за новоявленной королевской фавориткой.

А Вия, не подозревая о том, какие мысли породил в голове королевы-матери её визит, тем временем пришла к Карлу Лотарингскому, о котором совсем забыла. Выслушав её внимательно, Карл некоторое время молчал, затем с улыбкой обнял девушку за плечи:

— А не померещилось ли тебе всё это, девочка? Занозы, вороны... Да и кому несчастье предрекаешь? Самому королю!

— Да не предрекаю я! — надула губы Вия, раздосадованная нежеланием воспринимать её слова всерьёз. — Просто говорю что думаю, что кажется... сердце чует. А случится несчастье? Ведь сбывалось же, как предсказывала...

— Не всегда пророчества сбываются, милая, знай это, — убрал Карл с её лба непослушные волосы. — Кассандра — и та ошибалась. Да и Плектруда тоже. Так что успокойся, ничего худого не произойдёт с нашим королём.

— Дай-то бог, — вздохнула Вия и, улыбнувшись на прощание, ушла к себе.

Некоторое время спустя, когда залы, галереи и коридоры дворца опустели, королева-мать вышла из своих покоев и, неслышно ступая по холодным плитам пола красными полусапожками, крадучись направилась на половину короля. Миновав длинную галерею с окнами, сквозь которые луна рисовала на полу светлые прямоугольники, она вышла на площадку перед лестницей, огляделась, прислушалась и повернула влево. Здесь, освещённые факелами, — двери покоев короля и тех, кто удостоен высокой милости жить рядом с монархом. Стены неровные, перемежаются выступами и нишами, последние уставлены статуями античных богов и франкских королей. Ниши эти освещены неравномерно, оттого лица статуй — чуть не все в профиль. Там, где тень — идеальное место для убийцы.