Нормандский гость

— Позволь дать тебе совет, — подал голос нормандец. — Я, конечно, не политик и мне глубоко наплевать на все эти ваши распри, но скажу по дружбе: уезжай-ка ты к себе в Лотарингию, пока тебе здесь не свернули шею. Дело идёт к этому. Ты для них только пень на дороге. Возвращайся к жене и детям, это будет самым лучшим для тебя, клянусь шлемом моего славного предка.

— А ты? — спросил Карл. — Что будет с тобой, Можер?

— Да ничего особенного, — усмехнулся нормандец. — Вернусь на родину и захвачу с собой Вийку. Ей-богу, отец обрадуется такой невестке, хоть и прочил мне в жёны кого-то из родни графов Блуа.

Карл Лотарингский, поглядев на обоих, мрачно улыбнулся:

— Значит, мы расстаёмся? И теперь уже навсегда?

— Кто знал, что так получится, — Можер бросил взгляд на восковое лицо юного короля, тело которого уже понесли к выходу. — Ты станешь бороться против архиепископа, а значит, против Гуго, которого не сможешь одолеть. Пойми, Карл, в воздухе уже пролегла незримая черта, отделяющая тебя от него.

— Он пригласил меня на суд...

— Там он нанесёт первый удар.

— А потом и на выборы нового короля.

— Этим самым он объявил тебя своим врагом. Это будет второй удар, и последний. Тебе нечего делать на этой ассамблее. Вийка права, благодарность архиепископа герцогу не заставит себя ждать.

— Полагаешь, всё сложится именно так?

— Для чего же тогда Гуго приказал освободить его? Отныне, Карл, это два вола, которым предстоит идти в одной упряжке. А нынешний день был последним днём вашей дружеской или, я бы сказал, обыкновенной беседы с герцогом франков. Однако не вешай носа, герцог! Хочешь, подскажу выход из положения?

— Ты что-то придумал? — с любопытством спросил Карл. — Говори же, и если дело стоящее, клянусь, я пойду на это ради спасения рода Карла Великого.

— Да очень просто! — воскликнул нормандец. — Тебе мешает Адальберон? Так я пойду и задушу его, тем более что обещал уже это твоему племяннику.

Карл горестно покачал головой:

— Нет, Можер, ни к чему, это ничего не даст. Убей вожака стаи — всё одно волки бросятся на тебя и съедят. К тому же за убийство ты сядешь в тюрьму.

— Кто же узнает, если всё проделать ловко?

— Не станут даже искать, а возьмут того, кому это выгодно. Тебя и меня — обоих.

— И это мудрое решение, — сказала Вия, ещё теснее прижимаясь к нормандцу.

Когда они, оставив Карла, вышли в коридор, она промолвила:

— Меня хотят убить.

— Кто? — резко остановился Можер.

— Королева-мать.

— A-а, эта выброшенная на берег щепка от затонувшего корабля? Пойду и вышибу ей мозги!

— Нет! — возразила Вия. — Найди сначала убийцу, пока он не нашёл меня.

— Прекрасно, девочка, теперь я не отпущу тебя ни на шаг. Но кто тебе сказал?

— Гийом, конюх, мой хороший друг.

— Пойдём к нему на конюшню. Ей-богу, там воздух чище, да и люди милее, нежели в этом дворце.

Этой же ночью Можер проводил Вию до дверей её спальни и, пожелав спокойной ночи, громко добавил, что отправляется по важному делу к герцогу франков, который звал его. И, действительно, развернувшись, он пошёл по коридору, гулко топая башмаками. Потом неслышно вернулся и укрылся в одной из ниш, ближней к дверям. Именно сегодня должен прийти убийца, так сказал старый Гийом. Он весь день не сводил глаз с ворот и видел, как Ортанс привела из города незнакомого человека в тёмном плаще...

Прошло немного времени, но нормандец уже порядком устал: ему приходилось ждать убийцу в полусогнутом положении. Иначе никак нельзя было: встань он во весь рост, как тотчас факел осветил бы его фигуру.

Но вот послышались осторожно крадущиеся боковым коридором шаги. Можер замер. Ему хорошо было видно из своего укрытия двух человек, приближавшихся к спальне Вии. Впереди шла женщина, за ней — мужчина. Можер сразу же узнал хромую Ортанс. Кто её спутник, он не видел, лицо его было скрыто под капюшоном. Двоих нормандец не ждал, но, поскольку так уж случилось, выбора у него не было. Усмехнувшись, он вышел из своего убежища и вырос перед двумя фигурами, будто Самсон перед жителями Газы.

Ортанс вскрикнула и, вытаращив глаза, отшатнулась к стене. Её спутник вытащил кинжал и бросился на Можера. Нормандец дал ему время замахнуться, потом поймал его руку и переломил её, будто хворостину. Убийца взвыл от боли, а Можер, взяв одной рукой за шиворот его, другой Ортанс, развёл их в стороны, будто котят, и с силой столкнул лбами. Ортанс, захрипев, повалилась на пол, изо рта у неё потекла кровь. Мужчина, оглушённый, ещё постоял некоторое время, точно раздумывая, падать или подождать ещё. Можер не дал ему времени на раздумья, повернул к себе и ударом кулака в темя прекратил его размышления. Потом отряхнул руки, хмыкнул и, как ни в чём не бывало, вошёл к Вие.

Она бросилась навстречу:

— Где же убийца? Ты видел его? Он не пришёл?

Вместо ответа Можер, раскрыв двери, вывел её в коридор и указал на два тела, распростёртые на полу.

— Только не кричи, — шепнул он Вие, — не то переполошишь весь дворец.

Вовремя предостерёг, она уже открыла было рот. Теперь лишь смотрела, немея от ужаса. Наконец спросила, указывая на один труп:

— Женщина?..

— Ортанс.