Нормы налогового права

Как видим, концепция логической нормы ввиду ее эклектичности «разрушает» отраслевое построение системы права (отрасль – институт – норма), поскольку имеет место парадоксальная ситуация: разные элементы одной и той же нормы подчиняются различному отраслевому режиму, что недопустимо с точки зрения отраслевой сегментации права. Подобные выводы крайне актуальны для налогового права, где в доктрине и законодательстве в отличие, скажем, от гражданского или административного права, преобладает позиция об отраслевой замкнутости, т. е. недопустимости включения налогово-правовых норм в комплексные нормативные акты. Добиться этого в законодательной практике малореально, по крайней мере, сегодня, но к такой «чистоте» налогового права нужно стремиться, по возможности максимально ограничивая включение налогово-правовых норм в акты иной отраслевой природы.

Таким образом, даже простейшие примеры заставляют сомневаться в истинности трехэлементной концепции логической нормы права. При этом мы не рассмотрели еще более сложные случаи, когда, например, отдельные элементы т.н. логической нормы содержатся в предписаниях различной юридической силы или даже в разных по типу источниках права – нормативных актах, прецедентах, договорах, правовых обычаях.

Куда более приемлемым выглядит предположение, что в данном случае мы имеем дело не с одной-единственной логической нормой права, но с комбинацией целого ряда самостоятельных норм различного элементного состава и отраслевой принадлежности. В частности, в рассмотренном выше случае регулятивная налогово-правовая норма, закрепленная в п. 2 ст. 102 НК РФ, состоит из гипотезы и диспозиции, а три охранительные нормы уголовного права (чч. 2, 3 и 4 ст. 183 УК РФ) – из гипотезы и санкции. Очевидно, для эффективного воздействия на общественные отношения все нормы должны действовать в связке, взаимодополняя друг друга, но не утрачивая при этом своей оригинальной специализации. Скомбинированные вместе с нормами-дефинициями, легально определяющими понятия «налоговой тайны» (п. 1 ст. 102 НК РФ) и ее «разглашения» (абз. 2 п. 2 ст. 102 НК РФ), и логически «переработанные» в сознании толкователя, они образуют не отдельную норму права (пусть и называемую «логической»), но особую юридическую конструкцию с условным наименованием «Разглашение налоговой тайны». Включая элементы норм различной отраслевой природы, эта нормативно-логическая конструкция действительно носит межотраслевой характер, и в законченном виде в ней присутствует информация об условиях действия соответствующего запрета (гипотеза), сам запрет (диспозиция), различные негативные последствия его нарушения (санкции), а также дефиниции юридических понятий, используемых в данной конструкции. Именно в таком виде мы получаем логически завершенное юридическое средство, способное эффективно выполнять задачи правового регулирования.

На наш взгляд, жесткое требование об атрибутивном наличии гипотезы, диспозиции и санкции во всех без исключения нормах права не подтверждается практическим опытом. Приведем простейший пример: среди норм-правил есть значительный массив предписаний, которые в принципе не предполагают санкцию в качестве своего структурного элемента и потому априори не могут состоять из трех частей. Речь идет, конечно же, об управомочивающих нормах, предоставляющих лицу возможность действовать определенным образом либо бездействовать по своему усмотрению без какой-либо угрозы государственного принуждения. Добавьте сюда санкцию, и вместо субъективного права мы получим его прямую противоположность – юридический запрет или обязанность. То же самое можно сказать и о специализированных нормах (декларациях, принципах, констатациях, дефинициях, оперативных и коллизионных нормах), структура которых не всегда вписывается в рамки трехэлементной концепции.

Достоинство концепции многообразной структуры состоит, на наш взгляд, в отсутствии жесткой абсолютизации количественного и качественного состава правовых норм, что значительно расширяет возможности правового регулирования по сравнению с другими теориями. «Речь идет не о том, – пишет В.Н. Протасов, – что двух-, трех-, четырехэлементные конструкции противопоставляются друг другу и правильной является какая-то одна. Право на существование имеют все подходы к строению юридической нормы, и их нужно рассматривать как «набор» моделей, своего рода инструментов для анализа текста нормативно-правового акта, каждый из которых призван решать свои, только ему присущие задачи этого анализа»253.