Носки

А мы пошли по узким проходам между коек к своим местам.

Рассевшись спинами к окнам, мы оказались в центре внимания нашего нового коллектива.

— Подвиньтесь-ка, ребяты, — присел напротив тот старый солдат. — Это чего у вас в руках такое? — спросил он нас, немного усмехнувшись.

— Носки, — ответил я.

— Да я вижу, что не рукавицы, — сказал он, поправляя, словно отклеившийся, густой седой ус.

— Это необычные носки! — сказал Илья. — Они спасли нам жизнь, — добавил он.

— Вы ж не военные? — вопросительно сказал старик.

— Мы волонтёры. Везли гуманитарную помощь бойцам и попали под обстрел, — сказал Илья.

— Эти носки — единственное, что уцелело в нашей машине, — добавил я.

— Ну-ка, постойте, — проговорил один мужичок с чёрными усами и чёрными блестящими волосами, будто намазанными подсолнечным маслом, перелезая через койки. — А теперь с этого места поподробнее, — усевшись рядом со старым солдатом, сказал он, загодя предвкушая интересный рассказ.

— Эй, Адриано. Тебе случаем, попкорн не поднести? — засмеялся один из солдат где-то в углу и встретил ответный хохот половины палаты.

— Давай сразу ведро! — засмеялся Адриано.

— Есть у меня тут одна посуда! Пока свободная, — заулыбался один немолодой солдат с вытянутой на растяжке ногой, приподняв простынь и показывая под кровать, чем сорвал хохот товарищей по палате.

Постепенно в нашу сторону стали пододвигаться большинство жителей палаты. Остальные, кто был не с нами, просто не могли этого сделать в виду своего физического состояния.

— Ну, так и чего? — спросил, часто моргая, Адриано, завалившись на чужую подушку, как в домашнем кресле, и забросив ногу на ногу.

— Я вот гляжу, что держите вы эти носки, словно реликвию какую-то. Неужто, и впрямь чудо в них? — сказал старик.

— Чудо?! Да не то слово. Я сначала сам не верил. Это всё писатель твердил, как заведённый, про чудо, а потом и я уверовал, — сказал, улыбнувшись, Илья.

— Ну, не томите. В чём фишка-то? — поторопил Адриано.

— Раны заживлялись сами в них! — ответил я.

— Да ладно? И какие раны? — заморгал всё чаще Адриано.

— Да подожди ты, Андрейка, не торопи. Зришь, ребята не освоились ещё, — сказал старик.

— В общем, когда мы попали под обстрел, я даже и сам не понял как, но что-то проткнуло мне ногу через подошву ботинка, и ботинок мой стал наполняться кровью. Да и не сразу я это обнаружил. Прятались мы от беспилотника. А потом, когда решили выбираться, так я и почувствовал, что идти не могу. Тогда-то носки и сменил. А что сейчас? Даже шрама в том месте не видно, — отметил я.

— Хорош заливать! У самих ноги обмотаны бинтами, а они про волшебство какое-то толкуют, — усомнился отсевший солдат, заведя руки за спину и покачиваясь из стороны в сторону.

— Бинты эти не от этого. Подморозились мы немного в наполненных после дождя окопах, — сказал Илья. — Писатель был прав. Я ему не верил. Но когда случайно напоролся на гвоздь, ничего больше придумать не мог, как надеть носки. И что вы думаете?.. — сказал Илья. — Гвоздь был миллиметров на восемьдесят. Довольно толстый, пусть и не насквозь, но всё-таки. За трое суток затянулось, — подытожил он.

— Я всякое слыхивал на фронте, но про носки впервые слышу, — сказал старик.

— Да это ещё что! Мы, надев эти носки, ночью минное поле прошли, а на следующий день это минное поле пропахали на брюхе. Выходили из окружения, — ответил Илья.

— Да, кончайте уже издеваться, — разочарованнобросил молодой безногий солдат. — Вот как выглядит мина! Вот, посмотрите! Что вы вообще знаете о минах?! — прокричал он.

— Ну-ну, Савелий, не серчай, — успокаивал его старик. — Ты лучше дальше послушай. Ты-то знаешь, что и я кое-что понимаю в минах, — направив на него остаток своей уже несуществующей ноги, добавил он.

— Извини, Мироныч. Просто чудеса эти ваши мне уже где-то здесь, — показывая ладонью под кадык, ответил Савелий.

— Ты мне это брось! Вон гляди, как солнце восходит. Это ли не чудо? А пышные Олькины груди, разве не чудо? — под всеобщий хохот сказал старик.

— Так что ты брось это дело. Чудеса вокруг, только никто не видит их. И даже тогда, когда они его самым фантастическим способом касаются, человек делает всё, чтобы в них не верить, — добавил он тут же, немного рассердившись.

— Так значит, мины прошли? — спросил без шуток Адриано.

— Что, попкорн не лезет? — спросил его кто-то позади.

— Да ладно вам, — ответил он, перестав на мгновенье моргать.

— На нас вышла группа Коршунова, но немногим позднее после нашего прорыва они были все ранены, а мы невредимы. Мы приматывали эти носки к их ранам. И чудо в действительности явилось совершенным, удаляя из ран даже пули. Они попросту исчезали, — сказал я.

От наших откровений улыбки окружающих на мгновениерастворялись с лиц, а глаза переставали моргать и делались такими пронзительными, словно глядящими сквозь нас куда-то в саму суть.

— Вот чего-чего, а такого, ребятки, я не слыхивал, — сказал старик.

— А где эта группа-то сейчас? — спросил Адриано. — Они выжили?

— Да здесь где-то, в госпитале, — ответил Илья.