Носочки-колготочки

Но кошка и снеговик никуда не девались. И они не хотели сливаться, хоть тресни. Маринка ненавидела очки, она на них смотреть больше не могла! Оттого, как ни было ей стыдно и страшно, врала все отчаяннее. Снеговик и кошка подбирались друг к другу все ближе, и вот уж налезали боками, вот уж кошачьи ушки и усы торчали из недостроенного снеговичьего живота, образуя мишень – до тех пор, пока врач не сочла лечение оконченным и не отпустила Маринку с богом, выдав на прощание белую картонку, где нарисованы были точно такие же кошка и снеговик, только маленькие, в сантиметр высотой. Эту картонку мама торжественно поместила над Маринкиным письменным столом, и один раз в сутки, перед сном, нужно было по полчаса тренироваться, сливая две назойливые фигурки под ее бдительным надзором. Впрочем, лгать маме было гораздо легче, чем врачу.

Теперь, выходя из дома, Маринка прятала очки в футляр, а на вопросы учителей отвечала не без гордости, что она совершенно здорова. И вправду, вертясь перед зеркалом, она видела, что левый глаз не смотрит больше в переносицу, как это было в детском саду, а уже почти выправился. Мама, случайно поймавшая Маринку в обеденный перерыв без очков, кричала на всю улицу и волокла за плечо, а Маринка плакала и клялась: «Мамочка, я потеряла! Потеряла!» – и дома была больно бита, когда очки обнаружились в портфеле.

Мама поклялась, что станет провожать и встречать Маринку, раз она такая врушка, и было ужасно стыдно перед одноклассниками, когда ее, опять «очкастую», с позором доводили до дверей и после уроков забирали обратно. Маринке даже казалось, что она этого не переживет. Но она, конечно, пережила.

Все плохое забывается, таково счастливое свойство детства.

На первой же плановой проверке врач подтвердила, что никакие очки Маринке больше не нужны. Так бывает, слабые глазные мышцы, травмированные в детстве, с возрастом укрепляются сами собой. Мама удачно вышла замуж и уехала в большой город, где Маринку отдали в другую школу. Никто-никто из новых одноклассников и соседей не знал, что раньше она носила очки.

Стрельба была заброшена, самым главным увлечением сделалась физика, тот ее раздел, который объяснял оптические явления. От старой жизни сохранилась только привычка щурить левый глаз, точно Маринка прицеливалась, да еще умение раздвоить, по желанию, любой предмет.

Про кошку и снеговика Маринка постепенно забыла тоже. Только врать так и не научилась – было отчего-то совестно и казалось, что строгие взрослые всё поймут и вот-вот поймают за руку.

Секретик

Маринка разбила очки. Это вышло совершенно случайно. Просто бежали с Виталькой наперегонки от клумбы до бассейна, а очки – р-раз, и слетели, шлепнулись прямо на асфальт, Маринка даже затормозить не успела. Одному стеклу хоть бы что, зато второе растрескалось, как будто это паутина, а посередине сидит толстый белый паук. Ох…

День был отравлен ожиданием наказания. Что мама ее непременно накажет, Маринка не сомневалась – в первый раз, что ли? Вот и грустила до вечера – не обрадовалась ни тому, что в компоте за обедом досталась груша, ни тому, что в тихий час воспитательница ушла куда-то и можно было по кроватям скакать. Даже рисовать не хотелось. Так и просидела в углу насупленная, качая пупсика, запелёнатого в носовой платок, до тех пор, пока ее не забрали. Но, как ни странно, мама особенно не ругалась. Так, шлепнула пару раз для проформы – и всё.

Когда подходили к дому, около подъезда уже гуляли Юлька из квартиры напротив и Наташка с первого этажа.

– Иди, Маринка, что покажем! – позвали они.

– Мам, можно? – Маринка без особой надежды повисла у мамы на руке, заглянула в глаза.

– Пять минут, пока ужин грею, – позволила мама и скрылась в подъезде.

Юлька и Наташка стали что-то раскапывать у забора, вид у них был заговорщический. Маринка, сдерживая любопытство, подошла поближе.

– Что у вас там?

– Секретики! Смотри!

Маринка присела на корточки, посмотрела.

– Ну как?

– Здóровско!

Юлькиным секретиком был фантик от конфеты «Маска» под зеленым бутылочным стеклом, Наташкиным – незабудки и одуванчик под плоским треугольным оконным осколком. Очень красивый, даже лучше Юлькиного. Маринке тоже захотелось свой секретик.

– А где вы стеклышки брали? – спросила она будто бы просто так.

– Под столом, в соседнем дворе. Там еще много, – Наташка равнодушно махнула рукой в сторону.

Все-таки это был неудачный день! Наташке с Юлькой хорошо, они уже в школу ходят. Юлька в первый класс, а Наташка аж в третий. А Маринке в школу только осенью. В соседний двор ей было нельзя. Особенно к тому столу, где взрослые дядьки, которых мама называла алкоголиками, по вечерам играли в домино. Но секретик очень хотелось, просто ужасно. В конце концов, Юлька и Наташка были единственные Маринкины подруги. Живущие в одном подъезде, они играли вместе, кажется, с самого рождения и на то, что Маринка «очкарик», внимания не обращали. Даже не обзывались почти. Маринка во всем старалась подражать своим взрослым подружкам.