Ностальгия по осенним дождям

Но вернемся в шестьдесят третий год. На этот раз я написал в ЦК КПСС по более точному адресу, а именно лично Никите Сергеевичу Хрущеву. Ой, как мой отец отговаривал меня от этого шага: «На самоубийство идешь!» Друзья говорили: «Все равно ничего не добьешься, да и не дойдет твое письмо до Хрущева». А я храбрился: «Вот и поглядим. Если все хорошо кончится, тут же подам заявление в партию. Да что там: считайте меня уже коммунистом!».

И даже мой герой, он же мой подзащитный… Вот что Яков Петрович написал мне:

«Я еще ничего не сделал такого для нашего Отечества, чтобы поднимать столь громкий шум. Кстати, твой очерк в «Урале» я никому, кроме жены, не показывал, и о нем ни в совхозе, ни в нашем управлении никто не знает.

Не так давно у нас в совхозе побывали первый секретарь обкома Шурыгин, председатель облисполкома Молчанов и Хайруллин. Со мной не встретились, но нашими посевами, по словам Рютина, остались довольны. Однако вскоре на бюро обкома Шурыгин заявил, обратившись к начальнику нашего Адамовского территориального управления, что «Орищенко нигилист, он не признает Оренбургской системы земледелия, не верит в озимую пшеницу, отвергает ранние сроки сева, глубокую выровненную зябь» и т.д. и т.п.

А помнишь, как мы с тобой подбирали участок под посев озимой пшеницы прямо по стерне, вообще без какой бы то ни было предварительной обработки почвы? Так вот: наша озимая пшеница оказалась лучше, чем у соседей на чёрных парах. Просто Рютин побоялся показывать секретарю обкома стерневые посевы».

Все-таки я написал. Лично Хрущеву. Аж на восьми страницах, но процитирую только две строки:

«Его (Орищенко. — В.Т.) еще не съели, но обязательно съедят, если это письмо не дойдет до Вас, Никита Сергеевич!»

Письмо было отправлено, и через полтора месяца я получил из Москвы такую бумагу:

«РСФСР,

Министерство производства и заготовок

сельскохозяйственных продуктов

16 декабря 1963 г.

Тов. Турунтаеву В. Ф.

На Ваше письмо, адресованное на имя товарища Н.С. Хрущева, сообщаем, что Министерством производства и заготовок сельскохозяйственных продуктов РСФСР дано указание Оренбургскому областному управлению производства и заготовок сельскохозяйственных продуктов оказать помощь главному агроному совхоза «Адамовский» Орищенко Я.П. в его работе по усовершенствованию системы обработки почвы под посев яровых культур, разработанной им в конкретных производственных условиях хозяйства.

Заместитель министра (Максимов)».

А вскоре приходит письмо и от Орищенко:

«Дорогой друг Володя, опять ничего не понимаю: сегодня приезжал к нам в совхоз начальник областного управления Рогов, тот самый, который совсем недавно привозил прокурора по мою душу. Теперь он мило со мной беседовал, спрашивал, какая мне помощь требуется в опытах. Ты можешь что-нибудь объяснить?»

Объяснять ничего не пришлось. Вскоре мне позвонил Борис Беленький из редакции издававшегося в Свердловске журнала «Сельскохозяйственное производство Урала»:

— Читал сегодняшнюю прессу?

— Нет еще.

— Быстро беги к нам!

Прибегаю. Передо мной разворачивают газету «Сельская жизнь», орган ЦК КПСС, и я вижу на третьей странице огромную, во всю полосу, статью. Заголовок — афишными буквами: «АГРОТЕХНИКА НЕ ТЕРПИТ ШАБЛОНА!» И подпись под заголовком тоже крупными буквами, прямо-таки министерская: Я.П. Орищенко…

И сразу после этой статьи в прессе развернулась дискуссия, прицельно бившая теперь уже по Хайруллину.

А там состоялся Февральский пленум ЦК, где свое слово сказал сам Хрущев, и — таков был порядок — последовали санкции: были освобождены от работы первый секретарь Оренбургского обкома партии Шурыгин, второй секретарь обкома Титков, начальник сельхозуправления Рогов. Хайруллин был лишен звания Героя Социалистического Труда.

А я, как и обещал друзьям, подал заявление о приеме в партию, и очень скоро меня приняли кандидатом в ее ряды, после чего передо мной открылись двери многих дотоле наглухо закрытых для меня, беспартийного, кабинетов. А.В. Коваленко принял меня где-то через час после моего звонка его помощнику. Позднее долгие беседы (часа по два и более) были у меня с первым и третьим секретарями Свердловского обкома партии Петровым и Романовым, а с райкомовскими секретарями всех уровней я теперь общался в рабочем порядке. Но это к слову.

Что же касается моего друга Яши Орищенко, то коммунисты Оренбургской области избрали его своим делегатом на очередной партийный съезд. И думалось, что теперь ему полегче будет работать. Ведь все хорошо, что хорошо кончается. Как бы не так!

В июне шестьдесят четвертого я приехал в Кувандык к Зинаиде Яковлевне Авралёвой, она теперь здесь работала первым секретарем райкома партии.