Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том III

С полчаса мы проговорили с Еленой Николаевной в пустой учительской, и только в конце, когда она рассказывала о том, какой концерт её ребята готовят, чтобы выступить с ним в школе и в детском садике, какие декорации они самостоятельно делают, я заметил в её глазах некоторое беспокойство. И я понял: она всё же не привыкла так надолго оставлять ребят одних, хотя и была уверена, что они будут спокойно выполнять задание, а старшие помогут младшим. Пришлось прощаться.

Она не то с благодарностью, не то с облегчением улыбнулась мягко и быстро пошла к двери своего класса. Глядя ей вслед, невольно подумал: нет, наверное, счастливее человека, который постоянно живёт в таком доброжелательном окружении – семьи, товарищей по работе, своих подопечных, школьников. Именно в такой атмосфере наиболее широко раскрываются творческие натуры, рождая настоящих мастеров.

В. Холенко.

«Победа», 13 ноября 1984 г.

Кстати, а ведь и я когда-то целых четыре года учился точно в такой же начальной школе-комплекте, но у нашей учительницы не было тогда и в помине всех этих магнитофонов-ларингофонов: в наше село даже проводное радио с единственным на всех радиорепродуктором провели лишь в конце зимы 1945 года матросы с соседней береговой батареи. Но это так, к слову: то было совсем другое время, непохожее на все последующие времена…

8

Да уж точно: как говорится, времена мы не выбираем, а в них живём и умираем… Вот сегодня утром, 6 августа 2018 года, позвонил Сергей Ющенко и сообщил, что вчера в Лучегорске отпели во дворце культуры и похоронили Юрия Александровича Морева: был он в своё время неплохим директором угольного разреза, потом довольно посредственным главой поселковой администрации райцентра, жизнелюбом и женолюбом, похоронил дочь и вылечил серьёзно больную жену, и лет на 10–15 моложе нас с Ириной Васильевной, которая много лет работала на том самом угольном разрезе заведующей партийным кабинетом и знала его намного лучше, чем знал я его сам. Добрая ему память: был он, честно скажу, довольно порядочным человеком, особенно по сравнению с другими, которым приходилось сменять его на всех должностных постах…

Итак, далее по нашим долгопамятным 80-м…

Жизнь была не очень радостна, но мы как-то держались на плаву, не сидели сложа руки в ожидании милостей от недееспособных властей. Как и многих в ту пору, особенно в небольших городах-посёлках, выручали нас увлечения дачными делами и выделяемыми к ним в придачу огородными грядками: уж что-что, а картофель, да и прочие овощи всегда были свои собственные. Росли дети и тоже помогали по возможности – мы им, а они нам, как и должно быть по жизни. Андрей вернулся после службы в армии, год проработал в разрезе на укладке ЖД-путей, после чего торжественно заявил, что не собирается больше бить по шпалам «кувалдометром», закрепляя рельсы костылями, и поступил на журфак ДВГУ. Работая в разрезе, он приобрёл по низкой цене бывших в употреблении шпал для строительства дачного домика, для которого я уже заложил два венца основания из лиственничных брёвен, купленных в соседнем совхозе. Часть шпал Андрей до отъезда на учёбу успел распустить на плахи на разрезовской пилораме, из них я соорудил небольшую хижину-сарайчик, чтобы в этой времянке можно было переночевать в выходные дни или просто укрыться от непогоды, и принялся за строительство дачного домика. Помню, что выложил сруб и сделал обрешётку кровли будущего дачного домика с просторной мансардой к осени 84-го года и в сентябре уехал во Владивосток на семинарские занятия журналистов местной печати при краевом Доме политпроса. Там я узнал, что во время моего отсутствия в Лучегорском роддоме появился на свет мой первый внук Александр, а сын Андрей стал отцом. К тому времени Андрей одновременно с учёбой в университете уже работал в штате краевой газеты «Красное знамя» в отделе промышленности, много печатался, и мне было очень приятно слышать очень положительные отзывы о его публикациях от своих коллег по семинару и преподавателей, ведущих занятия с нами.