"Нотариус из Квакенбурга"

— Да-да, — подхватил Вейш, — очень хитрого и совершенно бессердечного. Не надо забывать, что ведь они все родственники и надо обладать поистине дьявольской жестокостью, чтобы спокойно налить отравы своему близкому, да ещё старому больному человеку!

— И кто-то же написал записку с предупреждением Озрику, — напомнил я.

— Вейш пренебрежительно махнул рукой.

— Я ведь сказал, что не доверяю этому ловеласу. Если он убийца, то вполне мог составить её сам, чтобы отвести от себя подозрения.

— Насколько я знаю, яд — это женское оружие, — предположил доктор Адам. — В истории преступлений известны имена знаменитых отравительниц: Локуста, Лукреция Борджия, маркиза де Бренвилье, а у нас в Гвеции — так называемая «ведьма из Вилемусбурга», отравившая мышьяком двадцать два человека!

— Вы правы, доктор, но и мужчин, использовавших для убийства различные яды, тоже хватает, — возразил ему нотариус.

— Значит, мы не можем сбрасывать со счетов ни мужчин, ни женщин, — заявил Вейш и вытащил из кармана какую-то бумажку. — Пока вы, месьер Мартиниус, читали завещание, я не терял времени даром и набросал список тех лиц, которые могли дать яд графу Бертраму. Ход моих рассуждений таков. Граф умер не ранее шести часов вечера и не позднее полуночи. Таким образом, самое вероятное, что яд ему каким-то образом дали после ужина. Значит, убийца ужинал со всеми остальными, потом отравил графа и позже забрал посуду.

— И кто же это по-вашему мог быть? — поинтересовался Адам.

Инспектор заглянул в свой список.

— Вот имена всех, кто, так или иначе, имеет отношение к делу: Таис Мелас, Тобиас Сальватор, Себастьян, Озрик, Патриция и Валерия Де-Бурги, а также маленький Николаус. Кроме того, доктор Бенедикт Адам, нотариус из Квакенбурга Мартиниус, его помощник и замковые слуги. Как я уже сказал, слуг и нотариуса с помощником я исключаю из круга подозреваемых. Также можно исключить вас, доктор, и Тобиаса, так как вас обоих не было в замке вечером перед убийством. Таким образом, методом исключения у нас остаются шесть человек: Себастьян, Озрик, Ники, Патриция, Валерия Де-Бурги и Таис Мелас. Причём все они без исключения участвовали в той экскурсии в лабораторию и знали, где хранится цианистый калий!

Вейш обвёл нас торжествующим взглядом.

— Я смею утверждать, что убийца кто-то из них!

— Ну, что же, всё пока понятно, — согласился мой патрон, внимательно следивший за рассуждениями инспектора.

— Продолжим наш анализ, — опять нахмурил брови Вейш. — Из показаний участников того рокового ужина я установил, что уходили они в следующем порядке: первой ушла Таис Мелас, которая, по её признанию, сразу зашла в спальню графа Бертрама, приготовила ему лекарство и через пять минут ушла к себе. В спальне она была примерно в семь часов. До девяти находилась у себя, потом посетила Патрицию и в одиннадцать легла спать.

— Но есть ли у Таис причина, совершить такое злодеяние? — спросил нотариус.

— На первый взгляд — нет, — вынужден был признать Вейш. — Следом за Мелас из столовой ушли Патриция с Ники и Озрик. После ужина они были все вместе до полуночи. Мотивом преступления у Патриции может быть месть за изменение завещания, а у Озрика — просто ускорить получение наследства.

— Инспектор! Как это цинично звучит, — воскликнул доктор. — Я знаю и Патрицию, и Озрика много лет и уверен, что они неспособны на такое чудовищное злодейство!

— Ах, доктор, — усмехнулся Вейш, — никогда нельзя быть до конца уверенным в другом человеке. Ведь речь идёт об огромных деньгах, а молодой человек, по его собственному признанию, собрался жениться.

— Я всё равно не могу поверить, что Патриция или Озрик — убийца, — упрямо заявил добрейший Адам.

— Ну, хорошо, оставайтесь при своём мнении и позвольте мне продолжить. Валерия последней покинула столовую, но до полуночи находилась в обществе месьера нотариуса. Мотива у неё нет. Прямой выгоды от смерти отца она тоже не получает. Отсюда можно сделать вывод о её непричастности к убийству и исключить из числа подозреваемых.

— Остаётся ещё Себастьян Де-Бург, — напомнил Мартиниус.

— Да, Себастьян Де-Бург, — покачал головой Вейш. — С этим человеком вообще странная история. По показаниям Патриции, её муж вернулся в замок из Крона не позднее пяти часов вечера и, так как был совершенно пьян, до утра проспал в курительной. Однако, есть вероятность того, что он был не настолько пьян, как изображал и имел возможность зайти в спальню отца.

Доктор опять возмутился:

— Я хорошо знаю и Себастьяна. Он, конечно, не ангел, но отравить собственного отца не мог!

Инспектор снисходительно пожал плечами.

— Факты говорят о том, что ваш любимец имел возможность незаметно попасть в спальню. Кроме того, многие слышали, как Себастьян грозил отцу. Таким образом, мотив и возможность совершить преступление у него всё же были!

— Ну и каков же ваш вывод, месьер инспектор? — спросил мой шеф.