"Нотариус из Квакенбурга"

Хотя меня охватила неясная тревога, я постарался догнать женщину, но когда до неё оставалось всего несколько метров, она вдруг резко обернулась, и я увидел, что её лицо скрыто под чёрной вуалью. Оробев, я остановился. Странная женщина погрозила мне пальцем, а затем скрылась за углом. В следующее мгновение послышался странный шорох и жуткий тихий смех, от которого у меня кровь застыла в жилах!

Не знаю, сколько времени я простоял на холодных плитах, окаменев от ужаса. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем я начал приходить в себя. Сердце колотилось в груди так, словно хотело сломать рёбра. Не знаю, почему я не кинулся прочь от этого проклятого места, а, собрав всё своё мужество, подошёл к повороту и внезапно столкнулся лицом к лицу с Таис! От неожиданности я вскрикнул. В первый момент девушка в испуге отшатнулась назад, но, узнав меня, сразу успокоилась.

— Святая Пейрепертуза! Как же вы меня напугали, месьер Лукас! — воскликнула гречанка. — Я услышала какой-то шум, голоса, вышла посмотреть, что случилось, и едва не налетела на вас!

Таис была в тёмно-синем, почти чёрном домашнем халате. В руках она держала яркую лампу, которая осветила все закоулки мрачного коридора до самого входа в башню. Я посмотрел вдоль коридора, но кроме нас никого не было. Жуткая женщина исчезла.

— Что вы здесь делаете, мадемуазель? — с трудом спросил я девушку хриплым после пережитого голосом.

— Я здесь живу. Вот моя комната.

Таис показала рукой на полуоткрытую дверь и прибавила:

— Покойный граф Бертрам специально поселил меня рядом со своими покоями, чтобы я всегда была под рукой.

Я осторожно спросил, не видела ли она только что кого-нибудь в коридоре. Но гречанка, с удивлением посмотрев на меня, ответила отрицательно. Она была столь любезна, что проводила меня к Патриции, и я вручил властной даме записку Мартиниуса. Та пробежала листок глазами, ненадолго задумалась, затем попросила передать старику, что она сделает так, как он просит.

Обратно я пошёл через внутренний двор. К счастью дворецкий ещё не спал и открыл мне двери. Нотариус ожидал меня в курительной, попивая горячий какао. Я рассказал ему о том, что со мной случилось. Старик сочувственно погладил меня по руке.

— На вас лица нет, мой мальчик. Ну, ничего. Чашечка горячего какао быстро приведёт вас в чувство. Я открыл, что Вилемина удивительно вкусно его готовит.

Он сбегал на кухню и действительно принёс мне какао в большой фарфоровой чашке.

— Мы очень устали, поэтому всё обсудим завтра, Мельхиор. Пейте какао и ложитесь спать. Я чувствую, что завтра будет трудный день, поэтому силы нам понадобятся.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, в которой Мельхиор опять видит покойника

Утром меня разбудил уже знакомый звук сигнального рога. За окном весело щебетали птицы. Солнце ярко светило в приоткрытое окно. Воздух в комнате был свеж и напоен ароматами леса, окружающего замок со всех сторон. В полудрёме на минуту мне показалось, что весь длинный, печальный вчерашний день — всего лишь кошмарный сон. Однако скоро я окончательно проснулся, и настроение моё упало. В который уже раз меня охватило жгучее желание, как можно быстрее покинуть замок. К сожалению это не зависело от меня, а всецело находилось в руках инспектора Вейша. Оставалось только надеяться, что он на верном пути и скоро найдёт убийцу. Смирившись с неизбежным, я, не торопясь, оделся, умылся, затем отправился завтракать.

В столовой уже находились Себастьян, Патриция с неизменно капризничавшим Ники и Таис. Поздоровавшись, я приступил к завтраку, состоявшему на этот раз из яйца-пашот на поджаренном хлебце, горячих промасленных пышек, мармеладного варенья. Вскоре вошла Валерия в сопровождении жениха, а сразу же за ними появился Мартиниус. Мой патрон, не стесняясь, зевал во весь рот.

— Доброе утро, месьер нотариус, — приветствовала его Патриция. — Как прошла ночь?

— Ужасно, — пожаловался старик, устраиваясь за столом, — почти не сомкнул глаз. Всё ворочался с боку на бок.

— Я тоже не могла уснуть, — подхватила Валерия. Её узкое, покрытое некрасивыми веснушками лицо действительно выглядело усталым. Вокруг глаз залегли тени.

— Тебе, сестрица, надо было выпить рюмку старого выдержанного рома с Гведелупы, — посоветовал Себастьян. — Я так и сделал и спал, как младенец.

Патриция недовольно покосилась на мужа.

— У тебя один рецепт от всех несчастий! Напиться и забыть обо всём на свете.

— А где дядя Озрик? Он тоже умер, как дедушка? — с любопытством спросил Ники, старательно размазывая руками яйцо по белой скатерти.

— Фу, Ники! Что ты такое говоришь! Дядя Озрик сейчас придёт, — ответила ребёнку Патриция.

— Да, что-то брат опаздывает к завтраку, — удивился Себастьян, не обращая внимания на недовольство жены.

— Видимо, набирается сил перед трудным днём, — улыбнулась Валерия. — Пусть поспит подольше, бедняжка.

— Всё же пора бы ему встать. Пусть Вилемина сходит узнать, когда он будет завтракать, — распорядилась Патриция. — Я думаю, скоро приедет инспектор Вейш и опять начнёт здесь вынюхивать непонятно что!