Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия

Процедуры, предписанные Белой книгой «Вместо раздора», вскоре предстояло проверить в деле. В феврале 1969 года началась забастовка в Ford Motor Company. В каком-то смысле это был хрестоматийный пример столкновения непримиримых интересов. Управляющие компанией разработали план, по которому в обмен на отказ от любых неофициальных акций рабочие получали щедрую прибавку к зарплате и улучшенные условия отпуска. Поначалу одобрив план, лидеры профсоюза быстро сменили курс, когда ничуть не умасленные рядовые члены вышли из организации. Бессилие третейских судей стало еще очевиднее, когда все пропустили мимо ушей судебное предписание в пользу административной инициативы.

Заднескамеечники в палате общин решительно не поддерживали все положения Белой книги, пресса разделилась, профсоюзы презрительно усмехались, а многие еще недавно покладистые члены парламента расставались с иллюзиями. Худшее ждало впереди. 26 марта НИК (Национальный исполнительный комитет Лейбористской партии) собрался, чтобы обсудить предложения Касл. Пятнадцать ее коллег уже заявили о своем несогласии, когда к ним с поднятой рукой присоединился Каллагэн. Проект «Вместо раздора» протянул еще несколько недель, но Каллагэн нанес ему решительный удар в самое сердце, и он вскоре развалился. Вместо него профсоюзы взяли на себя «торжественное и связующее» обязательство держать своих членов в рамках, установленных правительством. Это путаное и в высшей степени бессодержательное выражение еще наделает шуму в течение следующего десятилетия.

* * *

Все растущее беспокойство 1969 года лишь слегка скрасилось новостями о блестящей совместной работе английских и французских инженеров – сверхзвуковом самолете «Конкорд». Если вообще существовало место, где царила явно духоподъемная атмосфера, то это был аэропорт Тулузы, где министр технологий Тони Бенн устроил целый спектакль, в буквальном смысле преклонив колени перед гигантским холеным стальным грифом. Технология, объяснял он, – его религия.

Когда в 1970 году объявили о последних выборах в этом десятилетии, лейбористы ощущали себя очень бодро. Платежный баланс выглядел хорошо, а на неудачах нескольких предыдущих лет правительство предпочитало не заострять внимание. В конце концов, они сделали много хорошего. Лейбористы могли предъявить в качестве достижений меры поддержки обездоленных, молодых и даже стариков, хотя считалось, что Англия 1960-х никак не подходит для жизни в старости. Они могли похвастать международным положением и утверждать, что молодежь никогда еще не получала такого полного и насыщенного образования, а бедняки – такой существенной помощи. Да и зачем вообще застревать в прошлом, если будущее однозначно принадлежит им, лейбористам.

Случались и комические ситуации, оживлявшие предвыборный процесс, в принципе суливший удобный предсказуемый результат. Джордж Браун зашел настолько далеко, что ударил студента, забросавшего его каверзными вопросами. Никто не удивился, что он, увы, потерял место в палате общин. Кроссмана, однако, одолевали сомнения. «Мы обрекли [электорат] на три адских года и высокие налоги. Они стали свидетелями провала с девальвацией и наблюдали, как стремительно растет стоимость жизни». И все же все знамения говорили о благоприятном исходе для лейбористов, причем без лишних усилий с их стороны. Суеверный Вильсон считал, что, как и в 1966 году, Кубок мира по футболу станет его самым значительным активом. Вероятно, слишком тесная связь между успехом лейбористов и национальной футбольной командой была не самой мудрой идеей; в воскресенье 14 июня матч с ФРГ выкинул Англию из дальнейших соревнований. Некоторые ощутили перемену погоды.

Тед Хит, будучи мрачным и лишенным обаяния типом, немало потрудился ради блага своей партии. Послушав его телевизионное выступление, многие удивились, с какой убедительностью и ясностью звучала его речь. Вильсон на его фоне выглядел самодовольным и высокомерным. Затем возникло опасение, что верные лейбористам избиратели не явятся на выборы в необходимом количестве. Хватило малой толики, чтобы чаша весов покачнулась – всего-то 5 %. Консерваторы получили 46 % голосов и 330 мест, лейбористы – 43 % и 288 мест, либералам пришлось довольствоваться шестью.

Вильсон умудрился сохранить невозмутимость, возможно предвидя, что его эпоха еще не закончилась. Он оставил в наследство преемнику платежный баланс чуть меньше предполагаемого и нацию чуть менее оптимистичную, чем шесть лет назад. Пожалуй, среди многих лебединых песен 1960-х лучше всего выражает этот дух трогательная баллада Rolling Stones No expectations – «Никаких ожиданий».

45 К черту их всех