Новая имперская история Северной Евразии. Часть II

Судя по всему, именно ее беспроблемное отношение к задаче еврейской интеграции помешало успеху благих намерений реформатора: считалось, что евреи — замкнутая и относительно однородная корпорация городского населения, с развитым общинным самоуправлением («кагал»). Значит, нет необходимости ни в дополнительных усилиях по внутренней организации группы, ни в ее интеграции в имперское общество и государство: достаточно отменить старые запреты и ограничения… Однако евреи не были ни однородной, ни преимущественно городской группой. Барочное общество Речи Посполитой, воспринимавшееся в конце XVIII века уже как абсолютный пережиток прошлой эпохи, законсервировало средневековый статус евреев как религии-сословия, с четкой экономической специализацией. Основная экономическая деятельность евреев была связана с сельской местностью, с адаптацией фактически средневековой сельской экономики шляхты и крепостных крестьян к запросам новых времен. В руках евреев была продажа деревенских товаров в городе, а городских — в деревне, а также снабжение деревни ремесленными изделиями. Они брали на себя все экономические функции шляхты как землевладельцев: организацию сельскохозяйственного производства, лесозаготовок, производство и продажу алкоголя. Юридически это все являлось привилегией шляхты, не желавшей и не умевшей заниматься хозяйством, а потому передававшей эти функции евреям на правах арендаторов. Заодно евреи принимали на себя ответственность за социальное напряжение, возникающие в результате эксплуатации крепостных крестьян. Евреи не хотели записываться в городские сословия по Уложению 1785 года и переезжать в города. Возможность ведения торговли на всей территории Российской империи открывала новые возможности для немногочисленной группы еврейских торговцев — и немедленно стравливала их с купцами внутренних губерний. В отличие от них еврейские торговцы имели богатый опыт трансграничной торговли и налаженные коммерческие связи. Их товары были дешевле — оттого ли, что получались контрабандно, в обход таможни, как утверждали недоброжелатели, или просто в результате более эффективной цепочки поставщиков. В 1790 г., по жалобе московских купцов, специально подчеркивавших, что они действуют из возмущения нечистоплотной конкуренцией со стороны еврейских торговцев, а «не из какого-либо к … их религии отвращения и ненависти», евреи были выселены из Москвы. Жалобы на евреев и конфликты приобретали массовый характер, и в декабре 1791 г. Екатерина II подписала указ, призванный решить проблему еврейских торговцев — причем вновь никак не выделяя евреев из общего ряда выходцев с бывших земель Речи Посполитой. Им всем — и христианам, и иудеям, — было разрешено записываться в городские мещанские и купеческие сообщества лишь беларуских губерний, где они родились. Евреям, кроме того, разрешалось беспрепятственно переселяться на колонизуемые земли Новороссии в Северном Причерноморье. Так возникла Черта оседлости — первоначально касавшаяся всех зона, ограничивающая передвижение населения западных губерний. Со временем (в XIX веке), ограничения на мобильность христиан были ослаблены, а иудеев — усилены, именно тогда Черта оседлости стала основой политики антиеврейской дискриминации.

7.16. «Сопротивление среды» в имперской ситуации как причина «непредвиденных последствий» реформ

В рамках «конституционного» проекта Екатерины II попытку интеграции евреев (как одной из локальных общин) в общее имперское пространство можно рассматривать в качестве своеобразного теста для всего проекта построения «правомерного государства» в формате Российской империи. Оказалось, что имперская среда обладает свойством трансформировать до неузнаваемости самые, казалось бы, прямолинейные инициативы. Имперское по своей сути общество может существовать и без формального провозглашения империи: для него характерны не просто пестрота и разнообразие, а многоплановое разнообразие, не вмещающееся в простые классификации. В этой структурно имперской ситуации каждое явление существует одновременно в нескольких измерениях, и воздействие на одно из них часто приводит к непредсказуемым последствиям в других. Так, готовность предоставить евреям, дискриминированной группе населения Речи Посполитой, равные права с остальными подданными Российской империи, привела к обратному результату — к созданию нового режима изоляции (а, в дальнейшем, и дискриминации). Оказалось, что равноправие конфессиональной общины одновременно означает предоставление преимуществ (по мнению соседей — нечестных) экономической группе, в то же время приводя к нарушению установленного общеимперского социального (сословного) порядка.