Новая холодная война. Кто победит в этот раз?

Может быть, все и в самом деле завершилось бы в 1999 году распадом России по образу и подобию Советского Союза. Мир стал бы однополярным, и сегодня американцы диктовали бы какой-нибудь Республике Идель-Урал, как выстраивать отношения с Саратовской или Самарской Республикой… если бы в деле не возник «балканский фактор». Два раза в течение XX века Россия вступала в войну из-за событий на Балканах. Первый раз — в 1914 году, чтобы спасти братушек-сербов. Отношения между нашими славянскими странами всегда были очень близкими, и русские считали себя обязанными защищать своих единоверцев.

И вот теперь, в 1999-м, американцы приняли решение бомбить Белград. Я думаю, что если бы они по причине победы (как они считали) в Первой холодной войне не разогнали своих опытных советологов, им было бы кому объяснить: худшее, что они могли сделать, — это разбудить русского медведя, обидев сербов, у которых, как известно, с давних пор есть поговорка: «На небе Бог, а на земле — Россия».

Я лично знаю множество людей, которые на протяжении долгих лет исповедовали либерализм, а после событий на Балканах стали радикальными патриотами. Да что греха таить, я и сам прошел подобный путь. В 1990-е я считал, что либеральная западная модель вполне может быть применена в России, и при известном желании с ее помощью можно достичь поставленных целей.

События на Балканах с точки зрения русского государства были подобны нашатырю для боксера, пребывающего в нокдауне. Их можно было сравнить с выстрелом «Авроры» по Зимнему дворцу: «Просыпайся, русский народ!» Тысячи людей вздрогнули от того, что произошло. Сотни из них в ту же ночь поехали к зданию посольства Соединенных Штатов Америки и пикетировали его с антивоенными плакатами в руках, выражая солидарность с сербами. Тогда самой популярной молодежной одеждой были майки с изображением мишени и надписью: «Сегодня мы все — мишень! Сербия, мы с тобой!»

Американцы увидели, что дела обстоят скверно. Во-первых, они никак не были готовы к появлению такого количества народа у своего посольства в Москве. Во-вторых, меньше всего они ожидали увидеть среди пикетчиков так много молодежи. Казалось бы, они приложили столько сил, чтобы разрушить сознание молодых россиян, привить им совсем другие ценности, убедить их, что необходимо ориентироваться на Запад. И были уверены, что достигли цели, посеяли в юных душах семена разрушения. И вот теперь эта самая молодежь ведет себя так, будто бы ее, наоборот, воспитывали в лучших советских патриотических традициях.

Чего стоит один такой факт — в первые дни бомбежек Сербии фанаты всех московских футбольных команд собрались и заключили перемирие и все вместе пришли пикетировать американское посольство. Для такой молодежной субкультуры, как футбольные фанаты, это выглядело как беспрецедентный шаг, и во многом именно они стали локомотивом данного общественного процесса.

Происходило невероятное. Пикет вокруг американского посольства стоял круглые сутки. Его участников в какой-то момент отгоняли от здания, тогда они переходили на другую сторону улицы и продолжали стоять там. Посольство закидывали тухлыми яйцами. Американские политологи пытались собирать какие-то пресс-конференции, пробовали объяснять в либеральных средствах массовой информации, что на Балканах все происходит правильно, просто русские почему-то этого не понимают. Не понимают, что Сербия — это последний очаг деспотии в Европе и американцы стараются подавить его, чтобы дать сербскому народу демократию. Но было поздно — русский медведь проснулся.

Параллельно этому полным ходом шла подготовка к парламентским выборам. Все у американцев получилось бы легко и просто — не будь ситуации в Сербии, при такой финансовой помощи и интеллектуальной поддержке они бы без труда раскачали «Союз правых сил» до нужной кондиции. Но при первых бомбардировках три будущих лидера СПС — Немцов, Федоров и Гайдар — отправились на Балканы. В связи с этим общество дало им презрительное прозвище «политические попугаи». Это был факт откровенного предательства национальных интересов — когда общество впервые за много лет ощутило себя целиком и полностью русским, когда вся страна смотрела теленовости, чтобы узнать, как там братушки-сербы, такой поступок либералов, о связях которых с США знали абсолютно все, был воспринят невероятно негативно. И даже последовавшая потом масштабная предвыборная кампания с привлечением лучших американских умов не способна была изменить это отношение. Народ воспрянул ото сна и по-другому оценил все то, что происходило в течение последних десяти лет, начиная с горбачевской перестройки.