Новая холодная война. Кто победит в этот раз?

Россия не видела и не слышала ничего подобного после попыток канонизировать генерала Власова. Можно смело сказать, что миллионы людей были шокированы тем, что поражение российской сборной, которое они переживали как удар по национальному самолюбию, для либералов стало поводом для праздника. Ситуация сложилась просто фантастическая. Для неискушенных в большой политике обывателей это было примерно равнозначно ликованию по поводу поражения армии твоей родной страны на поле боя. В этом плане господа либералы никак не могли рассчитывать на поддержку большинства россиян.

По сути, к концу нулевых годов российское общество окончательно разделилось на два очень неравнозначных сегмента. С одной стороны — от двух до пяти процентов ярых несистемных оппозиционеров, которые открыто ненавидели все, что связано с Россией, и имели столь же явные связи с западным миром. С другой стороны — абсолютное большинство российского общества, которое своих политических симпатий и взглядов никогда не отрицало. Но при всем том именно эти два-пять процентов от общего числа россиян оказались самыми крикливыми и говорливыми, самыми буйными и самыми бросающимися в глаза с точки зрения медиапространства.

Если полистать западную печать того времени, вы с огромным удивлением обнаружите, что в материалах фигурируют только люди из несистемной оппозиции. Никаких других российских политиков и общественных деятелей там нет и в помине — путь на страницы западных изданий был в принципе закрыт для всех, кроме активных либералов. Я, кстати, категорически не согласен с утверждением, будто такое положение начало складываться во времена Крыма и Донбасса. Нет, все это уже существовало в нулевые. Хотя российских экспертов тогда достаточно активно приглашали на всевозможные круглые столы по важнейшим политическим и экономическим вопросам и предоставляли им слово, в западной прессе это почти не освещалось. Было совершенно ясно, что недалек момент, когда начнется очень жесткая идейная и даже политическая конфронтация по этому поводу.

Долго ждать не пришлось — конфронтация началась в 2011 году при активнейшей поддержке со стороны Соединенных Штатов Америки. Десятки фондов спонсировали так называемый «болотный» протест, движения протестующих координировали чуть ли не представители посольства США в Москве, а интернет был переполнен многочисленными фотографиями встреч посла Соединенных Штатов Америки с самыми видными из наших записных либералов. Понятно, что на этих встречах разговоры велись не о погоде и не о последних новостях культуры. Вероятно, там решались принципиальные вопросы организации массовых народных волнений — и, судя по всему, решались достаточно квалифицированно и умело. Во всяком случае, упрекнуть в недостатке активности наших либералов было нельзя. Надо отдать им должное — они добились бесспорного успеха. Сто тысяч человек на протестном митинге в Москве — такого столица не видела с 1990 года, когда толпы людей слушали речи Бориса Ельцина, клеймившего позором прогнившую партийную верхушку. Безусловно, это было очень серьезное достижение, внушительный и впечатляющий результат. И конечно, российская власть сделала совершенно правильные выводы относительно того, кто и как все устроил и что этот протест собой представляет. Кстати, события на Болотной площади — это последняя на сегодняшний день попытка спайки либералов и националистов.

То, что в 2013 году снесло украинскую государственность, должно было несколькими годами раньше произойти в России. Участников протестов на Болотной площади собирали ровно по той же самой схеме, примерно о том же они говорили. Но — не сработало. Если на Украине многочисленные вожди так называемого протестного движения, выполняющие волю Соединенных Штатов, смогли между собой договориться, то в России номер не прошел.

Вожди протестующих умудрились переругаться между собой, причем по ключевым вопросам. И потом, когда начались судебные процессы над деятелями так называемой «болотной революции», когда стала вскрываться закулисная подоплека событий, это заставило внимательно посмотреть на происходящее очень многих людей — которые, возможно, искренне хотели перемен, которых, наверное, что-то не устраивало в российской действительности, но которые вовсе не собирались при этом крушить страну. Посмотреть и понять, что не случайно после этого многие сразу же отошли от несистемной оппозиции, и это абсолютно неизбежно. Американцы же пытались через своих протеже как-то пересмотреть и переформатировать всю эту историю.