Новая холодная война. Кто победит в этот раз?

Как знать, возможно, наша российская несистемная оппозиция до сих пор могла бы в той или иной мере манипулировать людьми, чего-то от них добиваться. Возможно, с помощью американцев ее деятелям удалось бы представить историю «болотного» протеста, что-то в ней убрав, а что-то добавив, во вполне выигрышном для себя свете… если бы не произошла «революция гидности» на Украине. Вот это окончательно показало всем, даже колеблющимся и сомневающимся, какова настоящая, а не придуманная позиция Соединенных Штатов по отношению к России и какие риски для самого существования русского государства она несет.

Глава 4. Ударная сила «Русской весны»

Почему для Запада стали полной неожиданностью возвращение Крыма, борьба Донбасса и национальный подъем в России

4.1. От войны до войны

События на Украине в конце 2013 — начале 2014 года стали своеобразным мостиком между прежней холодной войной и той, которую Соединенные Штаты Америки пытаются возобновить сегодня. Конечно, наивно утверждать, что, дескать, на Украине до 2013 года все было тихо и спокойно, но вдруг случился Майдан — и сразу откуда-то взялась русофобия, появилось стремление убивать своих братьев, которых перекрестили в «москалей» и «кацапов», и вытравливать все русское. Такое мнение абсолютно лишено основы с точки зрения подлинной истории. Однако мало кто знает, что ядовитые зерна русофобии, всплеск которой с удивлением наблюдала вся Россия, были посеяны еще во времена Советского Союза.

Хочу сразу оговориться, что я не подразумеваю те стародавние, с точки зрения сегодняшнего дня, времена, когда существовали и действовали такие трагически знаменитые объединения, как Организация украинских националистов и Украинская повстанческая армия. Я имею в виду последние годы существования СССР. Первое торжественное мероприятие в честь дня рождения Степана Бандеры было проведено еще 1 января 1990 года. Нет, боже упаси, конечно же фамилия «Бандера» там не фигурировала — однако собравшиеся заявляли, что они пришли, чтобы восславить великую (и даже величайшую!) украинскую культуру. Надо учитывать, что, во-первых, это произошло во Львове, то есть в городе, известном определенными настроениями и традициями, во-вторых, что участники торжества, как следует из их речей и выступлений, имели весьма ясное представление о литературе националистического толка, поступавшей в СССР через эмигрантские круги и организации и распространявшейся на Западной Украине. А в этой литературе присутствовала дистиллированная апологетика УПА-ОУН.

Именно эти зерна дали губительные всходы. Уже к моменту распада Советского Союза почти вся Западная Украина была охвачена тем набором взглядов и убеждений, который в свое время был проработан и выделен в отдельное производство Государственным департаментом США.

Также мало кто знает, что после разгрома «боевок» Украинской повстанческой армии подавляющее большинство ее уцелевших бойцов оказалось на территории Соединенных Штатов и осело там. Без дела они после войны не сидели, замечательнейшим образом сотрудничая со всеми, кто осуществлял идеологическое обеспечение холодной войны. Издавались десятки газет, журналов, книг на украинском языке, организовывались творческие вечера украинских эмигрантов. В какой-то момент идеология господствующего украинского русофобства стала едва ли не ключевым вектором — как раз тогда, в конце 1970-х, в США по заказу Белого дома была разработана соответствующая образовательная программа для эмигрантов, приуроченная к 70-летию Октябрьской революции. Авторами программы стали двое ученых из украинской эмигрантской среды.

В дальнейшем, уже в начале 1990-х, территорию Западной Украины использовали как возможный потенциальный плацдарм сопротивления русскому влиянию, если, конечно, оно когда-либо появится. Дело в том, что в США многие политики и эксперты были искренне уверены — Россия стоит на коленях, ни о какой враждебности к своим западным учителям и благодетелям со стороны русских людей не может быть и речи, но все же на всякий случай нужно создать дополнительный плацдарм для возможного отражения русской экспансии, и создавать его удобнее всего в регионе, отличавшемся давними русофобскими традициями. Этот плацдарм активнейшим образом поддерживался и снабжался, во-первых, националистической литературой, во-вторых, финансовыми средствами, и в третьих, что немаловажно, инструкторами.