Новая Королева

Невероятно. Шестьдесят три года он ухаживал за мной – платонически, хотя и не без некоторого напряжения. Морфей с огромным удовольствием наблюдает, как я хожу на цыпочках вокруг пороховой бочки, он держит клятву и уважает мое желание хранить верность Джебу. Он даже подождал три года, пока я оплакала смерть земного мужа и приготовила близких к неизбежной разлуке. Такова мера его почтения.

Морфей, в свою очередь, тоже заслуживает уважения. И даже больше…

И вот настал день и час, чтобы вознаградить его за терпение, и я начинаю жалеть, что не позволила ему спланировать мою смерть… срежиссировать этот спектакль. Возможно, всё прошло бы спокойнее. Я уже покоилась бы в руках Морфея и в его постели – юная крылатая королева, управляющая своим народом, опьяненная силой, безумием и страстью.

Нет. Я смогу. Я докажу, что я умелая, расчетливая и сильная, какой и следует быть настоящей королеве.

Роль Морфея, согласно моему плану, состояла исключительно в том, чтобы прислать мне возрождающее зелье с Кролликом. Как только появится мой костлявый советник, будет поставлена точка, и я уйду в Страну Чудес. Поскольку тело невозможно эксгумировать после того, как оно превратится в пепел, никто никогда не узнает, что я жива – всего лишь покинула мир людей навсегда.

Мне становится грустно, когда меня посещает эта мысль. Всё кончено. Я готова поставить точку… начать свое бессмертное будущее. Я прожила прекрасную жизнь в мире смертных. Моя семья здорова и счастлива. Мы любим друг друга.

Все человеческие мечты исполнены, и мое сердце исцелилось.

Но именно из-за этого так грустно покидать мир людей. У меня не осталось незаконченных дел, но все-таки трудно проститься навеки. Как только на мою голову возложат корону и я обрету бессмертие, мне не нужно будет носить венец постоянно, чтобы оставаться юной. Но я буду должна пребывать в Стране Чудес. Королева Слоновой Кости некогда предупредила: время выкидывает странные штуки… шагая через портал обратно в мир людей, нужно представить себе строго определенный момент, иначе часы пойдут обратным ходом, и ты вернешься туда, где была, когда прошла сквозь зеркало.

Если я попытаюсь вновь пересечь границу земного мира, я либо вернусь в этот самый момент и мне будет восемьдесят, либо автоматически состарюсь настолько, сколько времени пройдет с момента моего исчезновения, и обращусь в прах на месте. Ну и вдобавок, с точки зрения всех знакомых я буду мертва. Я ни за что не сумею объяснить свое появление, не вызвав недолжного ужаса или смущения – а ходить туда-сюда меня больше не привлекает.

Непроницаемая стена вот-вот воздвигнется между моей семьей и мной, не оставив нам ничего, кроме воспоминания.

В моей памяти возникает лицо Джеба, прежде чем я успеваю этому помешать… как смотрели на меня его блестящие зеленые глаза, прежде чем закрыться навсегда. Они были полны любви и благодарности за все те мечты, которые мы осуществили вместе.

У меня перехватывает горло, а за ресницы как будто кто-то тянет. Маленький металлический ярлычок на груди кажется тяжелым, как куча кирпичей.

Нет. Сейчас я не могу себе это позволить. Надо сосредоточиться на бегстве.

Морфей был прав. Мысли о тех, кого я любила и потеряла, только мешают мне. Я должна удерживать воспоминания на расстоянии… не вспоминать о смерти мамы и папы, о том, как я думала, что не переживу этого горя. О том, как Джеб неизменно служил мне опорой. Как и я для него – когда умерла миссис Холт.

Бесполезно думать обо всем этом сейчас, поскольку в тот момент, когда не стало Джеба, всё вокруг исказилось и обрело новую форму, которую я не узнаю. Повседневные вещи сделались незнакомыми и неприятными. Джеб умер, и я перестала принадлежать миру людей.

Мое преображение свершилось в ту секунду, когда мой смертный муж перестал дышать. Осталось лишь выбраться из потрепанного кокона.

Новый запах пробивается сквозь картонную оболочку – лосьон после бритья или дезодорант. Он возвращает меня к реальности. По ту сторону крышки переговариваются двое мужчин.

– Это на сегодня последний, Фрэнк?

– Ага. Привезли два часа назад. Только выдать. Родня чего-то торопится. Тебе помочь, Брайан?

Я с трудом перевожу дух. Мой план не предполагает двух свидетелей – только одного. Я жду ответа служителя и чувствую, как сердце съеживается внутри, полное страха. Оно как будто трепещет, хотя пульса на запястьях нет. Только холодная невнятная дрожь в груди, словно трясется застывшее желе в форме.

– Не-а, – наконец отвечает Брайан, шурша бумагами. – Я это и с закрытыми глазами сделаю.

Какая ирония. Если всё пойдет, как планировалось, он не просто закроет глаза… он будет спать и видеть сны.

– Езжай домой, – говорит Брайан. – Передавай Мелани и детишкам привет от меня.

– Ладно. До завтра.