Новая монгольская империя. Россия-Китай-Иран в геополитике

Коран говорит, что те, кого толкнут к отступничеству, будут прощены. «Такия», следовательно, может стать правилом поведения в подавляемых шиитских меньшинствах. «Китман» (kitman; утаивание, ложь с помощью умолчания) и «ходех» (khod’eh; уловка, состоящая в том, чтобы говорить о своей позиции скорее полуправду, нежели настоящую ложь) это тоже очень употребительные методы. Наконец, одна из норм поведения, предписанных персидской вежливостью — «ходжб» (hojb), выражение, связанное со словом, означающим покрывало, хиджаб (чадру, паранджу). «Ходжб» состоит в том, чтобы временным и метафорическим способом скрывать свои желания, как бы окутывая их покрывалом. Практика сокрытия, которая объясняется завоеванием Персии иностранными правителями, следовательно, нашла религиозное обоснование в Исламе.

Со своей стороны, у китайской религиозной практики нет никаких иных конечных целей, кроме предоставления конкретных ответов на проблемы момента. Астрология распространена до такой степени, что императоры запретили практиковать ее где-либо, кроме императорского двора, из-за страха, что их противники используют ее, чтобы определить периоды их слабости и попытаться их свергнуть. Астрология служит исключительно для того, чтобы знать наилучшее время для сева или жатвы.

Иезуиты отмечают, что «рынки заполнены астрологами, к которым китаец обращается за консультацией в каждом случае. Он не вступит в брак, он не родит ребенка, не переговорив с астрологом». Однако народ, «обладающий живым разумом, испытывает сомнения из-за тщеславия этих сект». За исключением астрологии, он действительно следует рациональному методу, в котором доходит до совершенства. Приверженность к здравому смыслу выражается в отклонении предвзятых мнений, так распространенных в обществе: «Люди пристрастны по отношению к своим родителям и тем, кого они любят; они также пристрастны или несправедливы по отношению к тем, кого они презирают и которых они ненавидят». Стремление к справедливому и беспристрастному суждению о других, в конечном счете, является наилучшим способом придерживаться фактов.

Россия-завоевательница против мирных Персии и Китая

В восемнадцатом веке модернизация России вызывает настоящие геополитические опасения. Для графа Франческо Альгаротти «Испания и Россия обе могут быть странами, расположенными наиболее выгодно для того, чтобы давать законы миру. Одна, разместившаяся в середине Океана и Средиземного моря и, естественно, хозяйка Гибралтара, защищена Пиренеями с единственной стороны, которой она касается континента. Другая, расположенная между Азией и Европой, с границами, сама природа которых сделала большую их часть недоступной, впрочем, в других местах ей в качестве защитного вала служит слабость ее соседей, и она может легко расширяться с той стороны, где она более всего может надеяться на свои преимущества. Но на что способна одна, с ее шестью-семью миллионами жителей, и другая с населением меньшим, чем у Франции, если она по своим размерам в двадцать раз больше ее?»

Итак, коммерческие связи с Китаем со временем усиливаются: «Из всех народов Европы, только одна Россия торгует с китайцами сухопутным путем. Также только она получает их товары взамен своим; другим они поставляют их только за серебряные деньги. Отправляясь из Санкт-Петербурга до Пекина, они там торгуют и возвращаются назад. Караван туда и назад идет три года. Он проходит через Тобольск, столицу Сибири, где он останавливается.

Затем он поворачивает в землю тунгусов, через Иркутск, и пересекает озеро Байкал и пустыню, которая ведет к Великой стене. В пустыне его встречает китайский мандарин во главе нескольких сотен солдат, которые сопровождают караван до Пекина».

С другой стороны, усилия, предпринятые Россией в восемнадцатом веке для получения доступа к морю, представляются как главное геополитическое потрясение. Царь имеет обыкновение говорить, что он почти не стремится к приобретению новых земель и ищет только воду. Однако рост военно-морской мощи России осуществляется не без трудностей: судоходство на Каспийском море весьма трудно из-за отсутствия портов и якорных стоянок. Наконец, создание флота основывается на долгосрочной политике: «Любой князь, у которого есть люди, может быстро превратить их в солдат. Земледелец, крестьянин легко приучается к маршам, к теплу, к холоду, к усталости и к военным упражнениям. Но матросов так создать нельзя; нужно, чтобы они с детства были привычны к морскому воздуху».