Новая сила

– Пожалуй, я смогу кое-чем дополнить рассказ мистера Зеггерса. – вставил Уилбур. Разговор за столом из уважения к гостям шёл по-немецки, а этот язык он худо-бедно уже понимал. Англичанин сидел у дальнего концу стола, по соседству с Кеттлером, и без особой охоты ковырялся вилкой в бифштексе. События последних трёх дней – налёт инри, воздушные схватки, спешный, наперегонки с часовой стрелкой, ремонт покалеченного истребителя, и, наконец, торжественная встреча – вымотали пилота до последней крайности. Ощутив, наконец, под ногами твёрдую землю, ему хотелось одного: принять душ, завалиться в чистую постель – и проспать не меньше четырнадцати часов подряд.

– Ах да, разумеется… – профессор благожелательно посмотрел на собеседника поверх дужки пенсне. – Ведь ваша… хм… спутница наверняка что-то о них рассказала, не так ли?

Англичанин скривился, будто надкусил лимон. Ну, конечно: сейчас пойдут расспросы об Л’Тисс, безжалостной инрийской наезднице боевых инсектов, при которой он состоял… увы, не только пленником. Роль альковного раба, постельной игрушки – что может быть унизительнее для британского офицера?

К счастью, разговор свернул с опасной темы.

– А охотник, о котором писали в газетах, видел не меньше герра Зеггерса. – заметила Елена. – Вот бы с ним побеседовать, папенька! Как полагаете, он уже оправился?

– Откуда мне знать? – пожал плечами профессор. – Устойчивой связи с этой, как его… Загорской… Загорянской…

– Загорищенской. – подсказал молодой человек, которого Смольский представил, как Иоганна Кеттлера, выпускника Политехнического Императорского училища. Он сидел напротив Алекса, рядом с Еленой и внимательно ловил каждое сказанное слово.

– Да, вот именно, Загорищенской. – кивнул Смольский. – Связи с этой медвежьей, простите, дырой у нас нет, разве что приедет кто оттуда, расскажет. А нарочного посылать – не вижу смысла. Мы сами скоро отправимся туда на «Брагузине» – сами всё и выясним. А вообще-то, дорогая, ты права: неплохо бы уговорить этого охотника принять участие в экспедиции в качестве проводника. Боюсь только, состояние здоровья ему не позволит.

– Почему так? – удивился Кеттлер. – Ехать верхом или идти своими, так сказать, ногами ему не придётся, поедет с комфортом, в шагоходе.

– Видела я этот комфорт… – при этих словах Елену передёрнуло. – По мне, так лучше всю дорогу на четвереньках, чем нюхать эту, простите, вонь…

– Ну-ну, фройляйн, не преувеличивайте. – собеседник сдержанно улыбнулся. – Уж сколько-то дней выдержать можно, а на ночь мы будем разбивать палатки.

Алекс слушал спор Елены и «ссыльнопоселенца» и пытался справиться с нарастающим раздражением. Профессор же, поймав недовольный взгляд лейтенанта, истолковал его по-своему. Он шёпотом, чтобы не услышали сидящие напротив Елена и Кеттлер, сообщил, что «этот молодой человек, хоть и сослан в Новую Онегу за вольнодумство, но показал себя отменным механиком. Он может с закрытыми глазами собрать, разобрать и отремонтировать любой узел шагохода – а на это способен далеко не о всякий выпускник Политехнички, им бы всё больше книжки почитывать…»

Выяснилось, что «ссыльнопоселенец» принял активное участие в подготовке экспедиции – и, разумеется, профессору ничего не оставалось, как зачислить его в штат механиком и научным сотрудником. «Уверяю вас, вы тоже оцените его по достоинству, как только дойдёт до практической работы. А что характер непростой – ну, так и мы с вами, батенька, не подарок…»

Пока же Алекс оценил по достоинству лишь недвусмысленные взгляды, которые Кеттлер бросал на Елену. И ведь она никак не может их не замечать – охотно отвечает, смеётся его шуткам, и вообще – ведёт себя с ним, как со старым знакомым. Сам-то Алекс считал дни до встречи с Еленой, воображал, что она тоже скучает и будет рада… Придётся теперь быть с этим типом любезным, а то, не приведи Творец-Создатель, заподозрят, что неприязнь его вызвана политическими соображениями. Не зря профессор так распинается, уверяя гостя в лояльности своего нового «сотрудника». Похоже, ему ещё предстоит хлебнуть лиха с этим умником…

– Кстати… – Алекс решил сменить неприятную тему. – Вы давеча упомянули, что с этой станицей – Загорищенская, верно? – так вот, вы упомянули что с ней невозможно срочно снестись, чтобы получить сведения о пострадавшем охотнике. Неужели там нет мнемопоста?

Алекс говорил о пунктах дальней связи с помощью устройств на основе ТриЭс. Мнемопосты обеспечивали военную, гражданскую и административную связь по всей территории Империи и давным-давно стали столь же привычными, как привычны были когда-то крыльчатые башенки оптического телеграфа.

– Тут всё просто, герр лейтенант. – профессор промокнул губы салфеткой и отложил вилку. – Кроме поисков къяррэ, нашей целью является тайная база инри в Загорье. С некоторых пор у нас возникло устойчивое подозрение, что наши враги могут перехватывать сообщения дальней связи, передаваемые при помощи ТриЭс. Чтобы не подвергать экспедицию опасности – решено воздержаться от их использования даже по малозначительным поводам.