Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2

Между тем в разных областях практической жизни стали про­являться результаты того поворота общественного мнения в пользу евреев, который сказался в массовых петициях населения и в ряде вотумов нижней палаты. Были отменены правила, стеснявшие тор­говлю евреев в лондонском Сити (1831); в 1833 г. совет лондонской адвокатуры принял в свое сословие Фрэнсиса Гольдсмида, разрешив ему присягу в духе иудейской религии; в том же году, в связи с парла­ментской реформой, было отменено право администрации требовать присяги от избирателей, и таким образом отпало препятствие к осу­ществлению евреями активного избирательного права. Вместе с тем на поприще гражданской службы стали выдвигаться отдельные заслуженные лица из евреев. В 1835 и 1837 гг. два еврейских но­табля, Давид Саломоне и Моисей Монтефиоре, были избраны в Лондоне на почетнейшие судейские посты шерифов. Но когда вслед за тем тот же Саломоне был избран в муниципальные совет­ники (aidermen) лондонского Сити, христианская формула прися­ги опять стала на его пути. Началась борьба за допущение евреев на муниципальные должности, продолжавшаяся в первые годы царствования королевы Виктории (с 1837 г.). Только в 1845 г. пар­ламент принял «билль в пользу лиц иудейской религии, избран­ных на муниципальные должности». Муниципалитет широко открыл двери евреям: в Лондоне, Бирмингеме и других больших городах евреи не только избирались в гласные, но и назначались на ответ­ственные посты по городскому управлению.

От муниципальной эмансипации, казалось, был один шаг до парламентской, но этот шаг длился больше десяти лет. И здесь снова жизнь опередила закон. В 1847 г. во время парламентских выборов был избран в палату общин, среди либеральных кандидатов от лон­донского Сити, барон Лионель Ротшильд, сын вышеупомянутого банкира Натан-Мейера. Новый депутат не мог, однако, занять свое место в парламенте, ибо не согласился присягнуть «по истинной вере христианина». Тогда премьер-министр Джон Россель внес предло­жение, чтобы палата общин вновь обсудила вопрос об устранении тяготеющих еще над евреями ограничений, ссылаясь на то, что вы­бор еврея в парламент является доказательством отсутствия преду­беждения против евреев в английском народе. Предложение мини­стра поддержал, между прочим, и Гладстон, который некогда выска­зался против эмансипации: он находил, что, коль скоро евреям пре­доставлены муниципальные права, нет основания не допускать их в парламент, тем более что туда допущены унитариане, близкие к иудейству по отрицанию догмы Троицы. Речь в защиту билля произ­нес сын еврея, крещенный в детстве Вениамин Дизраэли, тогда уже прославившийся в английской изящной литературе. «Именно как христианин, — воскликнул он, — я не могу взять на себя страш­ную ответственность: исключить из законодательного собрания людей, исповедующих религию, в которой родился мой Спаси­тель». Во всех трех чтениях (декабрь 1847 — май 1848) билль о равноправии принимался большинством голосов нижней палаты (в последний раз 234 против 173). Но в верхней палате его ждало поражение: билль был отвергнут 163 голосами против 128. И та­ким образом, год революции, принесший равноправие большей части западноевропейских евреев, не довершил начатого дела эмансипации в Англии. Для довершения этого дела потребовалось еще десять лет.

Борьба за эмансипацию пробудила английское еврейство от вековой летаргии. Оживилась деятельность «Комитета представите­лей британских евреев» («Board of Deputies of the British Jews»), уч­режденного еще в 1780 г. В течение семидесяти лет этот комитет собирался в чрезвычайных случаях, для возбуждения ходатайств перед правительством или улажения внутренних споров между двумя «нациями», как назывались тогда общины сефардим («португезы») и ашкеназим. Политическое движение 30-х годов объединило представителей обеих групп (Монтефиоре, Гольдсмиды, Ротшильд). В 1835 г. Моисей Монтефиоре был избран президентом преобразо­ванного «Board of Deputies», в который входили семь депутатов от «португезской синагоги» в Лондоне и 15 от трех ашкеназских сина­гог. В это время из Германии стали проникать в Англию веяния ев­рейской реформации. Группа сторонников религиозной реформы, во главе которых стоял публицист Фрэнсис Гольдсмид, откололась от главной общины и открыла в 1840 г. отдельную синагогу в богатой западной части Лондона, где молились при новой декорации. Пере­пуганный раввинат предал новаторов «херему» и даже запретил пра­воверным браки с ними. На стороне ортодоксов стоял Моисей Монте­фиоре, религиозно-консервативный по фасону английского лорда.