Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2

Мало-помалу в Англии создался тип еврейского нотабля и интеллигента, ассимилированного по языку и манерам и вместе с тем формально верного традициям иудейства. Появились крупные капиталисты и филантропы, а также даровитые адвокаты и публицисты, связанные с высшими кругами английского общества и естественно стремившиеся к официальному уравнению с ними. Банкирский дом Ротшильда, вышедший из мрака франкфуртского гетто, впервые утвердился, как мировая финансовая сила, в столице Англии. В критические годы европейской истории (1812—1815) открыл в Лондоне свои банковские операции, при поддержке английского правительства, Натан-Мейер Ротшильд (1777—1836), третий из пяти братьев, регулировавших финансы Европы. В 1813 г. он сделался государственным банкиром британского правительства, а через два года сразу приобрел многомиллионный капитал благодаря ловкой биржевой игре. Накануне сражения при Ватерлоо Натан Ротшильд отправился в Бельгию, чтобы лично следить за ходом военных oneраций. Как только он узнал о победе армии Веллингтона, он помчался обратно в Лондон и, никому не сказав об исходе сражения, принялся за дело. Так как тогда телеграфа еще не было, в Лондоне пущен был слух, что армия Веллингтона разбита, и немедленно все английские ценные бумаги пошли на понижение на бирже. Ротшильд через тайных посредников скупил эти бумаги за ничтожнейшие цены, а когда в ближайшие дни стало известно о победе Англии и ее союзников и на бирже началось лихорадочное повышение, он сразу сделался обладателем огромного состояния. В следующие годы Натан Ротшильд был фактически главою финансовой династии, снабжавшей займами самые крупные из государств Европы. Менее влиятельными в финансовом мире, но зато более активны­ми в борьбе за еврейские интересы были вожди лондонской общины из семейств Монтефиоре и Гольдсмид: шеф банкирского дома Моисей Монтефиоре (1784—1885), ставший особенно популярным благодаря своей широкой филантропической деятельности, финансист Исаак Леон Гольдсмид (ум. в 1859 г.) и его сын, адвокат и публицист Фрэнсис Гольдсмид (1808—1878). Последний сыграл особенно видную роль в борьбе за эмансипацию английских евреев.

Впервые речь о евреях зашла в английском парламенте в 1828 г., когда для облегчения гражданской присяги «нонконформистам» или диссентерам (не принадлежащим к англиканской церкви) была установлена упрощенная формула присяги: «пред лицом всемогущего Бога, по истинной вере христианина». Сторонник эмансипации евреев, лорд Голланд, обратил внимание верхней палаты на то, что конец этой формулы направлен против евреев, которые такую присягу дать не могут. Ему ответили, что палата вовсе не имела в виду изменить положение евреев. Когда же в 1829 году английский парламент сделал крупный шаг по пути реформ, приняв билль об эмансипации католиков, еврейские деятели и их английские друзья решили открыто поставить в парламенте еврейский вопрос. Посылались петиции в обе палаты от центрального комитета еврейских общин (Board of deputies) в Лондоне, велись переговоры с различными парламентскими деятелями из партий вигов и ториев и печатались брошюры в защиту равноправия. Ротшильд, Монтефиоре и оба Гольдсмида были главными организаторами этой внепарламентской кампании. Были разные течения в еврейском обществе: одни довольствовались умеренными требованиями гражданских прав, не настаивая на политическом избирательном праве; другие требовали полноправия. Одержало вверх последнее течение. В этом смысле был внесен в парламент билль о равноправии евреев. В заседании 5 апреля 1830 г. либеральный депутат Роберт Грант внес в палату общин предложение: предоставить всем родившимся в Англии евреям полные гражданские права наравне с эмансипированными недавно католиками. Против билля решительно высказались приверженцы старины. Оксфордский депутат Р. Инглиз заявил, что Европа не знает примера участия еврея в христианском парла­менте[32]. Спенсер Персиваль заклинал палату, во имя сохранения принципов «христианской народности» и «христианской консти­туции», отвергнуть билль, «дающий политическую власть секте, враж­дебной этим принципам». Охранителям отживших форм возражали либералы, из которых один позднее прославился: историк Маколей. Он доказывал, что эмансипация евреев не должна возбудить ника­ких споров, ибо против нее нельзя выдвинуть даже тех политических опасений, которые выставлялись противниками эмансипации като­ликов (ирландский сепаратизм). Неожиданно для консервативного правительства Веллингтона билль в первом чтении был принят ниж­ней палатой большинством голосов (117 против 97).