Новелла ГДР. 70-е годы

— Все было правильно, — говорит он. Он показывает на книги. — А теперь я даже рад, что не остался. Очень рад. Вот сижу и читаю целыми днями. А что ты знаешь о Достоевском? А о Бальзаке? Ты, поди, и Хемингуэя-то не всего читала. А Диккенса? Маяковского? Налить еще чаю?

На душе у меня тяжесть. Мы немного болтаем о школе. Он говорит больше, чем я.

— Ты еще не забыла, как галдел твой класс? — спрашивает он.

Какое-то время мы сидим молча. Помешиваем остывший чай. Поглядываем на книги. Поглядываем в окно.

— Не обижайся, что пришла к тебе не сразу, — говорю я. Мне немного стыдно за себя. И за других.

— У меня перебывали уже почти все наши, — говорит он, — честное слово. Дом всегда полон народу. Один приходит за книгой, другой — еще за чем-нибудь. Всегда кто-нибудь бывает, правда.

Он улыбается. Он врет.

— Вскипятить тебе еще чаю?

Перевод Ю. Гинзбурга.

ХЕЛЬГА ШУБЕРТ Мои одинокие подруги

© Aufbau-Verlag Berlin und Weimar, 1975.

К моим одиноким подругам можно заходить без предупреждения. Как правило, там уже кто-нибудь есть. К ним можно приводить других. Мои одинокие подруги сами никогда не приходят без предупреждения, они обязательно позвонят, хотя бы из ближайшего автомата. Они хотят, чтобы у вас в это время никого не было. Они никого не приводят с собой.

Мои одинокие подруги живут в домах старого типа. Причем либо на пятом этаже, либо на первом, где лавки. Они говорят, что не в силах высиживать каждый вторник в райжилуправлении. На самом же деле им просто не нужна квартира в новом доме. Их квартиры неповторимы.

Мои одинокие подруги гордятся своей нестандартностью. Ею прежде всего. Таблички у них на дверях нельзя не заметить — надписи выполнены от руки. Возле таблички висит блокнотик, а рядом, на шнурке, — карандаш: для тех, кто заходил и не застал.

Полы у них в прихожей покрыты циновками, а на стенах висят рисунки, плакаты, часы с кукушкой. У одной в глубине прихожей на полу стоит двенадцатитомная энциклопедия.

Туалеты в квартирах моих одиноких подруг тоже нестандартные. Если только не приходится приноравливаться ко вкусам других жильцов. У одной туалет — в подвале за двумя замками с секретом — весь обит клеенкой. Так что сидишь под клеенчатым небом. У другой нужно идти сначала прямо, а потом направо за угол и опять направо. Таким путем достигаешь цели, которая возвышается на пьедестале. Оттуда можно любоваться картинками, извлеченными из чулочной упаковки. У третьей моей одинокой подруги нужно сначала передвинуть велосипед от дверей туалета к кухонной плите. И тогда сразу видно, что занято.

Кухни моим одиноким подругам служат одновременно помещениями для мытья и завтрака. Стены кухонь увешаны цветными фоторепродукциями с кулинарными рецептами, связками лука, а также полочками, на которых выставлен мейсенский фарфор с голубой росписью. Скатерти на кухонных столах — в синюю клетку. Кухонные шкафы и стулья выкрашены собственноручно красной или белой эмалевой краской. Еще тут есть маленький бойлер, а рядом — трехстворчатое зеркало для большего блеска.

В комнате у моих одиноких подруг бросается в глаза широкая тахта. Тахта — с изобилием подушек — покрыта ковром или плюшевым покрывалом. Рядом стоит горка с фарфоровыми безделушками, доставшимися от бабушки. Телевизор, запрятанный среди книг, сразу не заметишь. Мои одинокие подруги не любят тяжелых гардин. Светильниками служат рабочие лампы архитекторов на кронштейнах. Стены побелены и сплошь увешаны картинами, чтобы не надо было слишком часто белить. Картины появляются в результате обмена или покупаются в порыве великодушия. Иной раз их пишут собственноручно. И непременно икона — на случай, если ОН все-таки существует.

Мои одинокие подруги никогда не ходят в парикмахерскую. Но, сказать по секрету, у них есть бигуди. Они подстригают друг друга. Моим одиноким подругам совершенно все равно, что носить. И если коричневые бархатные брюки гармонируют с пуловером цвета охры, то это чистая случайность. Так они говорят. На свои глаза они тратят уйму денег. На пудру и тени для век, на карандаш для глаз, на кисточки, на поцелуе- и слезоустойчивую тушь.

Раз уж они ничего для себя не делают, надо же хоть что-то сделать для себя.

У моих одиноких подруг — если они не бездетны — по одному ребенку. Этих детей не заставляют так часто прибираться, как других ребят, их не отправляют рано спать и тоже не водят в парикмахерскую. Дети всегда при них. Мои одинокие подруги желают воспитывать своих детей антиавторитарным методом, но дети их пока не очень-то за это благодарят. Дети пошли в отцов. И в этом вся закавыка.

С отцами своих детей они разошлись по-хорошему. Так они говорят. В большинстве случаев мужчины хотели остаться. Мои одинокие подруги подчеркивают этот момент. А раз так, то эти мужчины рады бы снова жениться на них или вообще жениться на них. Если бы эти мужчины уже не были снова женаты или все еще женаты.