Новелла ГДР. 70-е годы

А дядюшке Фреду только бы поиграть. Без него поэтому не обходится ни одна игра. А как он переживает, как хочет выиграть! Он и выигрывает почти все призы, которые сам же учредил, и раздаривает их потом детям. Дядя Райнхард совсем не такой, он фигура важная, во время игр остается со старушками, и дети сдают ему на хранение свои призы.

Труднее всех дяде Карлу. Как он ни ломает себе язык, чтобы выговорить какое-нибудь «Карл у Клары украл кораллы», ничего у него не выходит. И поймать с завязанными глазами он никого не может. Но ни одной игры он никогда не пропустит, считает, что иначе пострадает его честь рабочего человека.

Когда бы он ни приехал к нам, он всегда хоть раз в день, но обязательно позвонит на завод. Кроме него, этого не делает никто. И только о работе он говорит с теплотой.

Для него всегда самым главным в жизни был завод. Начинал он на нем подмастерьем, когда ему было четырнадцать лет. Работал токарем, наладчиком, мастером, начальником цеха. По-моему, за всю свою жизнь он ни разу никуда не ездил. Хотя нет, однажды его посылали в Крым, да и то в командировку. У него только завод на уме. Даже появление на свет единственной дочери, если уж мне позволено упомянуть о своей скромной особе, он почти не заметил — как раз в это время на заводе гнали план. Ну, этого-то ему так никогда и не простили.

Больше всего ему хочется, чтобы и я пошла на завод. Но, боюсь, это не для меня. Слишком уж меня избаловали дома. Мама всегда нам все позволяла. «Вам лучше знать, как вам поступать, — скажет, бывало, прикладывая к вискам свои красивые руки. — Что я могу, бедная, брошенная женщина».

Дядя Райнхард только проворчит что-нибудь о распаде личности. Нет, скажет, стремления к творческой экспансии, У него всегда наготове какое-нибудь эдакое словечко. Им он срежет любого, так что не подступишься. Мне кажется, что за его вежливостью, за его гладкой да любезной речью прячется чувство превосходства и тщеславия. И человек он, скорее всего, холодный и самовлюбленный.

Он будто бы не захотел жениться на маме потому, что она отказалась подарить ему пятерых детей. Мне нравится это «подарить». Я бы на ее месте ему кое-что на это высказала. Он, видите ли, считает, что врачи просто обязаны иметь как можно больше потомства. Тем самым они-де способствуют гуманизации человечества.

Каждый год он приезжает со все более многочисленной семьей. Сначала на «трабанте», но потом он стал для них тесен. Тогда он поменял «трабант» на польский «фиат», а теперь уж они вовсе приезжают на двух машинах. Тетю Элизабет это просто бесит. Чуть что, она кричит ему: «Подожди, дружок, ты еще останешься и без машины, и без квартиры со всеми удобствами!» Но, по-моему, это изрядное свинство с ее стороны.

Рене от всей души презирает своего отца — хотя бы из-за машин. Называет его буржуем. А уж хуже этого он слова не знает. Дядя Райнхард весь съеживается, когда это слышит.

Не так давно из-за Рене у нас в семье возникли проблемы. У него был конфликт с одним из преподавателей, приятелем дяди Райнхарда. Рене обвинил того в идеологическом приспособленчестве, погоне за материальными благами и прочем в том же духе. Сколько было споров из-за этого, и каких яростных! Мама с дядей Райнхардом каждый день обсуждали все это по телефону.

«Нет, я просто поверить не могу, — то и дело кричала мама в трубку. — Просто не могу поверить». И потом удалялась с головной болью в свою комнату. С тех пор Рене внушает ей какой-то ужас. Стоит ему только войти в комнату, чтобы начать свои злобные обвинения, как она кричит ему: «Умоляю, Рене, я не могу этого слышать!»

Если б не Лора, Рене бы из этого дела не выпутаться. У Лоры тьма знакомых, особенно таких, у которых в свою очередь пропасть знакомых.

И она единственная среди нас, у кого есть подход к Рене. Она только погримасничает, посмеется, расскажет какую-нибудь байку, и этого, как правило, бывает достаточно. И проблема Рене исчезла благодаря ей.

Лора унаследовала от мамы счастливый дар разрешать все жизненные проблемы самым естественным путем. Она просто завораживает всех своим обаянием, относящимся ко всем и ни к кому в частности. Я от нее в восторге. А дядя Райнхард весь так и сияет, когда она начинает его обхаживать.

Брат Томас — единственный, кого кокетство Лоры не трогает. Он начинает корчить сердитую физиономию и ерошить волосы, когда она с ним заигрывает. За кофе он демонстративно встал из-за стола и вышел из комнаты, когда она ему улыбнулась, блеснув своими узкими глазами. Ну, я-то за ним не побежала. Мне от него надо держаться подальше.

Кофейный полдник — самое скучное время за весь день. Не знаю, почему нужно обязательно пить этот кофе. Только отобедали, как уже опять за стол. И трудно себе даже представить, сколько у нас под это дело съедается всяких пирожков и пирожных. Мама с Лорой два дня не вылезали из кухни. «Дома мы никогда не делаем пирожки», — сказала тетя Герда с презрением — и тут же умяла четыре медовых.