Новенькая на факультете боевых магов (СИ)

— Что же у тебя снова строчка вкривь и вкось пошла? — хмурится тётя Эмили, разглядывая шов на латаной-перелатанной куртке, которую я чиню для соседа Питерсона. — Пори и начни заново! И поаккуратнее с ниткой, не порви, вставишь в иголку её же! — Но она совсем истончилась, может, новую взять? — возражаю я. — Зачем нам экономить, если у нас продуктов вдоволь стало? — Много ты понимаешь! — шипит тётя. — Вдоволь, пока не съели. После снова голодать будем. И вообще, помалкивай лучше. Никому о продуктах ни слова, поняла? И магию свою на людях не показывай, а то мало ли… — Поняла, — вздыхаю я. Но не проходит и минуты, как я принимаюсь за своё: — А можно Брайсу отнести немного? Я из своей порции, не из общей. У него же отец больной. — Нет. — Ну почему, тётя? — Лайнел Беккет магии лишился, а значит, долго не протянет. Не стоит переводить еду почем зря. — А как магии лишаются? Из-за болезни? — Мала ещё знать. Сама-то после болезни едва на ноги поднялась. Я уж думала, не поднимешься. Что помнишь-то? — Ничего, — мотаю головой и краем глаза замечаю пристальный тётушкин взгляд. На самом деле я кое-что помню. С ног меня свалил вовсе не грипп. Был огонь. Пожар. И я наедине с пламенем, полностью обездвиженная…

Проснулась от ощущения, что в комнате есть кто-то ещё.

— Сестра Хартли? — позвала я.

В ответ тишина. А в помещении свежо, будто дождик прошёл и резко похолодало. Но прохлада приятная, не зябкая. И пахнет розами…

На следующий день я почувствовала себя немного лучше. Язвы перестали увеличиваться в размерах, немного подсохли и не так сильно чесались. Доктор Коутс велел продолжать лечение и добавил в лист назначения витамины. Но посещения по-прежнему оставались под запретом и Брайс и другие ребята приходили ненадолго пообщаться только через окно. Друг принёс мне целую стопку книг по магии огня и я читала допоздна. Так и уснула с книгой в руках. А утром обнаружила на тумбочке букет одуванчиков.

— Спасибо, Брайс, так мило с твоей стороны, — говорила я, высунувшись из окна, когда друг в очередной раз пришёл меня навестить.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Брайс. — Какая понравилась больше всего?

— Ты о чём? — не поняла я.

— О книгах, которые я принёс. Много прочесть успела?

— Две осилила, спасибо тебе. Но я о другом. Об одуванчиках. Где же ты их нашёл? На территории академии я их не видела.

— Я бы хотел тебя порадовать, но это не я.

— Не ты?

— У тебя тут каждый второй поклонник. Благодари кого-то из них.

— Да ладно тебе. Парни просто прикалываются. Настоящего поклонника у меня нет.

Я думала о своём командире всё то время, когда не думала о золотом кубке и адской Дотти, и решила его подловить. Сомнений в том, что это именно он, не было. Ну кому в здравом уме придёт в голову делать добрые дела исподтишка? Тот же Кёртис или Реншоу открыто заявляют о своей симпатии и намерениях, а этот ведёт себя как отрицающий свои чувства мальчишка. Нарочно не выпила на ночь успокоительное и уселась в уголок ждать. Нечего глазеть на меня спящую, пусть примет отказ стойко и глаза в глаза, как полагается.

Ждала час или даже два и уже начала дремать, когда вдруг задышалось легче и в проёме окна показался силуэт.

Парень покрутил головой, не ожидая обнаружить пустую постель, подтянулся и бесшумно спрыгнул на пол.

Я подскочила как выстрелившая пружина.

— Ты, Фицрой? Зачем ты здесь? Что тебе нужно?

— Мне нужна правда, — выпалил он, подходя ближе. Вместе с ним комнату заполнила приятная ночная свежесть и запах фиалок. Но, несмотря на это, в неясном свете далёкого фонаря его глаза блестели свирепо и угрожающе.

Все известные боги Альверии!.. Какую правду он хочет знать? Ту, где я собираюсь похитить золотой кубок? Но откуда он прознал?..

На миг в мою голову закралась поистине сумасбродная мысль: что, если Фицрой и есть тот самый сообщник, которому поручено отключить сигнализацию?