Новое начало

Он умолк и усмехнулся, глядя, как Воланд воодушевлённо разговаривает с вампиршей, которая внимает ему в немом благоговении. Почувствовав на себе чужой взгляд, Ариман умолк и обернулся к Северусу; подмигнул и, скосив глаза на вампиршу — незаметно для неё — быстро облизнулся и сделал губами чмокающее движение.

— Похоже, он немного задержится, — невозмутимо произнёс Северус, однако невольно на его лице расползлась преразвратнейшая ухмылка. — Что ж, Грэйнджер, возвращаемся.

Он подхватил Ричарда на руки; Гермиона прижалась к нему плотнее, и они перенеслись к замку.

Глава 9

Оставив Гермиону с Ричардом, Северус пошёл обратно к замку и почти сразу наткнулся в холле на Лейлу.

— Я тебя искала, — усмехнулась она. — Ты опять влез в драку, да? Я почувствовала… А почему ты не регенерируешь?

— Ты разве не знаешь, что нельзя злоупотреблять ускоренной регенерацией? — поинтересовался он. — И если…

Северус остановился, точно громом поражённый, и Лейла, кинув на него встревоженный взгляд, посмотрела на девушку, что привлекла его внимание. Она появилась из воздуха, но не аппарировала, а использовала какую-то странную магию, несхожую ни с простой, ни с Высшей.

Сразу в глаза бросались некоторые странности её облика. Необычайно хрупкое телосложение — казалось, стоит дохнуть, и гостья развеется, словно дым, призрак, мираж. Кожа казалась почти прозрачной, не скрывающей тонкие голубые ниточки вен; на бледном, измождённом лице необычайно ярко выделялись нечеловечески огромные небесно-голубые глаза, чьё наивное и детское выражение сейчас было приглушено невыносимой болью. Лёгкая светло-зелёная туника полностью скрывала хрупкое, по-мальчишески тонкое тело.

— Мара?! — неверяще выдохнул алхимик.

Бледная тень улыбки скользнула по её лицу.

— Здравствуй, Северус…

Она осеклась и, тихо застонав, начала оседать на пол, но Северус в один прыжок подлетел к ней и, не дав упасть, прижал к себе.

— Хаос, Мара, что ты здесь делаешь?! Это же верная смерть для тебя! — в нескрываемом ужасе воскликнул он.

— Я почувствовала, что ты вернулся, — еле слышно прошептала она мертвеющими губами. — Настоящий ты… спустя шестьдесят лет…

Северус беспомощно огляделся:

— Лейла! Позови Ровену и Хельгу, сейчас же!

Не тратя времени на лишние вопросы, Лейла моментально телепортировалась, и через несколько мгновений уже трое девушек обступили Северуса, бережно держащего почти бесчувственное тело.

— Что с ней, дядя Северус? — охнула Хельга, вздрогнув от жалости.

— Не знаю, — растерянно пробормотал он. — На Мару очень сильно влияют чувства людей… вы же эмпаты, попытайтесь сделать хоть что-нибудь!

Ровена, нахмурившись, коснулась виска Мары, то же сделала и Хельга, и вместе они напряжённо замерли, войдя в контакт с чужими чувствами.

— Кто это, папа? — тихо, чтобы не мешать, спросила Лейла.

Когда Северус поднял на неё глаза, она похолодела, такое отчаяние сквозило в них.

— Когда-то она была моим единственным другом… — прошептал он.

Хельга и Ровена медленно открыли глаза и тихо вздохнули в унисон.

— Мы ничего не можем сделать, дядя, — чуть не плача, прошептала Хельга. — Она слишком непохожа на всех…

— Она не эмпат, и даже не эмфил, питающийся чужими эмоциями. Даже не эмфоб, боящийся проявлений чувств. Она — эмвит, — обречённо сказала Ровена. — Для неё чужие чувства — это сама жизнь, тот мир, в котором она живёт. Но вокруг слишком много существ… её просто разрывает на части от переизбытка различных эмоций. И уйти ей уже нельзя: всё равно чувства ещё на некоторое время сохранятся в ней… и убьют её!

— Хаос… — голос Северуса чуть дрожал. — Неужели ничего нельзя сделать?!

— Мы бессильны, — отведя взгляд, чётко ответила Ровена. — И никакая магия не в силах помочь ей…

Внезапно Мара шевельнулась.

— Северус… хорошо, что я нашла тебя… тогда, давно, я не смогла нащупать твои чувства и потеряла тебя… а теперь снова вижу… это хорошо, правда? — она вздрогнула. — Как больно… здесь столько людей, и у всех разные мысли… я теряюсь… они все такие сильные…

— Зачем?.. — с невыразимой болью прошептал Северус. — Зачем ты пришла, Мара? Ты же знала, что это убьёт тебя!

Слабая улыбка тронула её губы.

— Я не могу быть одна целую вечность… Увидеть друга после долгой разлуки и умереть — хороший конец для такого чудовища, как я… Тебе грустно? Не надо… ты должен быть счастлив… ты заслужил это, как никто иной…

Она вновь умолкла. Дыхание её стало настолько слабым, что почти не было заметным. Огромные глаза закрылись, и светлые ресницы чуть заметно трепетали при каждом ударе её умирающего сердца.

Северус прижал её к себе ещё крепче, словно не давая уйти; Ровена хмуро поджала губы, думая, как можно помочь, а Лейла с Хельгой просто растерянно смотрели, как на их глазах жизнь уходит из девушки, слишком нежной и открытой, чтобы жить.

Вдруг глаза Мары вновь распахнулись, и в них появилось удивление, смешанное с невыразимым облегчением. Слабый румянец медленно, но верно появлялся на её щеках; дыхание стало ровнее и глубже — невероятно, но девушка, казалось, стоявшая на краю гибели, возвращалась к жизни.