Новое начало

Однако Пэнтекуин, выскользнув из-под удара, перехватила его кулак и сделала резкое движение в сторону и вниз. Раздался громкий хруст, и надзиратель взвыл от боли; его рука, вывернутая под неестественным углом, повисла безжизненной плетью. Резкий, короткий удар ладонью в грудь заставил его захлебнуться собственным криком и мешком рухнуть на пол, и тогда Валькери наклонилась над ним и неторопливо вынула из сапога азиатский кинжал-кончар. Уэллс замер, беспомощно глядя на остро заточенное узкое лезвие, своими отполированными до блеска гранями отражающее блики электрического света в комнате.

— Пощадите… — еле слышно прошептал надзиратель, слишком напуганный даже для того, чтобы рыдать.

— Запомни, говнюк, — тихо, но отчётливо произнесла Валькери. — Тот, кто тронет моего родственника, тронет меня. А меня трогать очень и очень опасно. И если я вдруг узнаю, что ты обижаешь Тома в моё отсутствие — а я узнаю, не сомневайся, — то я возьму длинный осиновый кол, смажу его острый конец маслом, и воткну тебе в задницу так глубоко, что он вылезет у тебя из макушки. Я обещаю. А чтобы ты ненароком не забыл о моих словах… — она медленно провела остриём кончара по щеке маггла, оставляя тонкий, но довольно глубокий порез.

Уэллс, увидев приближающееся лезвие, зажмурил глаза и только тихо всхлипывал, мелко дрожа всем телом, даже не вздрогнув, когда клинок взрезал кожу, и кровь расплылась на щеке, тремя тонкими струйками сползая вниз, к уху, прячась в редеющих волосах маггла. Валькери поднялась, отёрла кинжал об одежду Уэллса, сунула его обратно за голенище сапога и, ощерив выдающиеся клыки, презрительно бросила:

— Ублюдок.

Подхватив сундук, она решительно направилась к выходу; Том, отчего-то не удивлённый её странным поступком, шёл за ней, невольно кидая на Уэллса взгляды, полные мстительной радости.

Уже в дверях Пэнтекуин остановилась.

— Эй, придурки! — приютские, сбившиеся в кучку и с ужасом смотревшие на расправу, затравленно взглянули на Валькери. — Вызовите ему скорую. И если кто-нибудь из вас хоть одной живой душе заикнётся о том, что здесь случилось… — она недобро ухмыльнулась — …я найду ещё парочку колышков. Счастливо оставаться!

Оказавшись на улице, они сели в уже знакомую Тому машину, в которой их дожидался Наркис, и поехали. Лишь тогда Валькери начала бить крупная дрожь, и девушка, закрыв глаза, сжалась в комок, опустив голову и обхватив руками колени.

— Хаос, какая же я всё-таки дрянь, — с отчаянием прошептала она. — Избить маггла… позорно! Он — не Джелар…

— Он получил по заслугам, — отозвался Том. — Я — далеко не единственный, над кем он измывался…

— Я била не его, — пробормотала Валькери, — а свои воспоминания…

Она умолкла, и Том, хоть и не понял, о чём она говорит, не стал переспрашивать — только успокаивающе положил ей руку на плечо. Она странно вздрогнула при его прикосновении — точно от удара — и съёжилась ещё сильнее, но потом постепенно расслабилась. Воцарилась тишина, которая затянулась надолго и была прервана Томом:

— А куда мы едем?

Валькери, выпрямившись и опустив ноги, посмотрела на него — уже своим обычным взглядом, а не тем болезненно-затравленным, так не подходящим ей, — и ухмыльнулась:

— В мир иной!

Наркис фыркнул и что-то сказал на шипящем языке, немного напоминающем серпентарго — но Том ни слова не понял. Валькери ответила вампиру на том же языке и негромко рассмеялась.

Внезапно пейзаж за окном размылся, точно смазанный неаккуратным художником, и в следующее мгновение они уже мчались по какому-то длинному ущелью в горах, неизвестно откуда взявшемуся, причём машина явно неслась по воздуху, так как Том мог лицезреть внизу землю, на которой не было ни намёка на какую-либо дорогу.

Вильнув в сторону, ущелье вдруг оборвалось — и взгляду ошеломлённого Тома предстала удивительной красоты долина, окружённая кольцом синевато-серых гор, покрытых густым тёмным лесом. Через светлые луга с высокой, почти в человеческий рост, травой текла извилистая речка, петляющая в долине подобно дороге из прозрачного хрусталя, заставляющего солнечный свет рассыпаться радужными бликами на водной глади. Речка брала своё начало из глубокого тёмного озера, казавшегося агатово-чёрным на фоне залитой солнцем долины.

Серые каменные утёсы вздымались из воды, неприступной грядой окружая большой остров, на котором стоял Замок. Мрачный, грозный и величественный, он сразу приковывал к себе взгляд — даже на таком большом расстоянии. Целый маленький мир, чудом сохранившийся с древних лет до этих дней в абсолютной неприкосновенности — мощный, опасный и… неуловимо-знакомый.

И в тот момент первая пришедшая Тому мысль была:

«Отныне это — мой дом. Навсегда».

Глава 26

— Эй, человечки, догоняйте! — Алукард вихрем пронёсся мимо Валькери и Вольдеморта, ликующе ухмыляясь.