Nовое Vремя

— Немножко. Как сообщил мой ученый друг Жеом Киано, плотность возникшей на Обо атмосферы упадет вдвое через десять тысяч лет. Для вселенной — один миг. А на наш с вами век — хватит. На наших глазах рождается новый мир. Маленький, изящный, как елочная игрушка. Великий Магистр — его демиург.

— Хм… может да, а может, нет. Вы разрешите… назову вас истинным именем? Не бойтесь, никто не услышит.

— Я не пользуюсь им не потому, что боюсь. Дело в другом. Я же говорил вам о побочном эффекте Ренессанса.

— Говорили. Теперь послушайте, что я вам скажу! В раннем детстве я вела дневник. Записывала самое интересное, любопытное, поразительное. Будучи взрослой, где-то на первом курсе, случайно нашла в своих вещах тетрадку с теми каракулями. Перечла. Меня поразило, что ничего из описанного в дневнике я не смогла вспомнить! То, что мне, ребенку, было важно, дорого — исчезло без следа! Остались два-три ярких впечатления, и больше ничего.

— Из разговоров с сокурсниками я постепенно выяснила, что никто толком не помнит детства. У некоторых и вовсе пустота в памяти, вплоть до восьми лет. Потом я много читала на эту тему. Мозг ребенка растет, развивается. Нервные связи, закрепляющие память о пережитом, разрушаются, не успев до конца сформироваться. Только повзрослев мы получаем твердую, устойчивую память.

— Я слежу за вашей мыслью, Лорианна, но не совсем понимаю ее…

— Объясню. Скажите: от того, что мы теряем память о детстве — мы перестаем быть самими собой? Разве, забыв практически полностью, свои детские годы, я перестала быть Лорианной Парк? Личность человека формируется до пяти лет — этот свой возраст я уже не помню. И что? Неужели это изменило меня? Я повзрослела, но осталась той же, кем была. Светлая память детства ушла, но я знаю, что оно у меня было.

— …

— Так же и вы свою потерю… перестаньте называть «Великой жертвой»! Вы не помните прошлую жизнь, но это не делает вас другим. Вы — тот же. Истинное чудо сотворено не сейчас в небесах, а раньше — вами, здесь, на земле. Ренессанс — это второе взросление, доктор Гаяр!

11. НОВОЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Очередная падающая звезда процарапала ночное небо. Звездный ливень, как показалось Сонгеру, постепенно сходил на нет. Грозно-пламенный лик Обо перестал тревожить взор — ко всему привыкаешь. Сонгер нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Ночь бесснежная, холодная. Так и задубеть недолго, в ожидании.

Свое прокатное авто он оставил на стоянке у гостиницы, с запиской на лобовом стекле. Для дорожной полиции. Двигатель сдох. Ремонт — не его проблема. Забирайте этот хлам и делайте с ним, что хотите. Контора, сдавшая ему бракованное средство передвижения, еще поплатится за мошенничество. Это он им гарантирует.

Во многих домах по обеим сторонам улицы в окнах горел свет. Ага. Звездопад, гневная Обо и горделивые речи Магистра, непрерывно транслируемые по всем каналам видео — разбудят кого угодно. Радуйтесь, люди. Великий маг и кудесник спасает Мир. От полчища небесных камней… какое преуменьшение! От бешеного стада небесных гор — иначе не назвать грандиозные массы замерзшей воды и газов!

Одного такого камушка достаточно, чтобы разом положить конец человеческой цивилизации. Люди начнут гибнуть еще до того, как ледяной астероид врежется в Мир. При его входе в атмосферу образуется ударная волна, которая разойдется по всей планете. Сметая и круша всё на своем пути.

Сонгер поежился. Не от мыслей о грозящей человечеству внезапной гибели, а оттого, что уже порядком замерз. Где, черт побери, загодя заказанное авто?

Он нервно топтался на трамвайной остановке. Единственное место рядом с гостиницей, где всю ночь горела пара тусклых уличных фонарей. Режим экономии, однако.

В темном небе вновь рассыпался и погас фейерверк. Это пыль, песок, мелкий космический мусор — сыплется на Мир и красиво сгорает в его атмосфере. Побочное следствие «внесистемного кометного роя». Как опытный загонщик, Великий Магистр направляет взбесившихся небесных коней в ловушку. Под свист его бича, дикий табун врежется в Обо и прекратит свое существование. Как именно Фома Канопос управляет на расстоянии сотней небесных тел — выяснится вскоре. Или никогда. Сонгер подозревал, что Магистр не склонен ни с кем делиться своими секретами.

— Ээ-эй! Мишель! Заснули что ли?

Сонгер вздрогнул, обернулся. Он мог бы поклясться, что секунду назад этого авто здесь не было. Серебристого цвета, обалденно обтекаемых форм. Такие бывают лишь в модных нынче, наукообразных сказках. Но, вот же оно — наяву, и водитель нетерпеливо окликает пассажира-раззяву.

Ладно, поспешим. Осторожно семеня по обледенелому тротуару, Сонгер подошел, открыл заднюю дверцу, плюхнулся на сиденье. Успев за краткий миг удивиться дважды.

— Елена?!

Худенький, затянутый в теплые штаны и облегающую куртку водитель скупо улыбнулся. Девушка, с тонкими чертами лица, русые волосы собраны сзади в короткий хвостик.

— Я же говорила, что собираюсь в Норденк.