Читаем Nовое Vремя полностью

Nовое Vремя

— Скажи хоть что-нибудь, Седа… Прости мои вопли. Я злюсь оттого, что ты победила. Такие долгие годы… Твое слово против моего дела. Слово оказалось сильнее. Давай уж, напоследок… объясни, что дальше… по сценарию?..

— Без изменений, — говорит Седа. Голос у нее прежний, по молодому звонкий. — Ты… пожалуйста, не пори отсебятину. Ситуация так же неприятна мне, как и тебе.

Хочется плакать, биться в истерике, скулить: «Не надо… не хочу! Что вы делаете?» Вместо этого снимаешь через голову свитер, швыряешь в темноту. Медленно расстегиваешь рубашку, и ее уносит ветер. Это — красиво. Удается даже вполне элегантно избавиться от джинсов, не прыгая, как дура на одной ножке. Сердце бьется быстро, ты вся на адреналине, оттого не мерзнешь. В голове крутится злорадная мыслишка. «Смотри на меня, Седа. Смотри. Я такая же, какой ты увидела меня впервые…»

Преувеличение, конечно. Голой тебя эта хулиганка не видела никогда. Несмотря на довольно средний рост, физически ты — само совершенство. Такой и останешься навсегда. «Завидуй, Седа. Терзайся…» Нежданно, сама-собой получилась маленькая месть.

— На колени, — говорит Седа.

Ой, да пожалуйста. Последнее время тебе частенько приходилось делать это упражнение. Ползать и пресмыкаться. Вам нравится мое унижение? Нате, подавитесь.

Седа подходит, чуть касается твоей головы. И огромная тяжесть пригибает тебя к шершавой гранитной плите. Ерунда… Психология… обман чувств. Соберись и всё пройдет. Чтобы отвлечься, рассматриваешь сапожки Седы. Ба, они чиненные-перечиненные! У великой поэтессы и общественной деятельницы нет грошей на простые обновки. И пальтецо-то старомодное, глянь.

Гениальная сочинительница, своими виршами втоптавшая тебя в грязь, считай, убившая… Да… да! Так и есть. Убила в миллионах людей веру в Живую богиню! Навсегда погасила нимб над твоей головой. Нечеловеческий подвиг совершила Седа. И ничего за это не получила. Кроме потерянного в ссылке здоровья, скудной пенсии и памяти о погубленной любви. Ты, Наоми — молодец. Мастерски сломала нахальной школьнице жизнь.

Держишь голову низко опущенной, чтобы Седа не увидела твоих слез. «Седа… Я сожалею, Седа!» Молчи. Не говори ни слова. Не нужны этой несчастной женщине твои сожаления. Ничего не исправить.

— Ох, забыла… — спохватывается Седа. — Давай сама. Справа один, слева шесть, спереди один, напоследок восемь.

Послушно касаешься ошейника-ментоблокатора нужное число раз. С восьмым нажатием, на затылке, он со щелчком размыкается.

— Давай сюда.

И то верно. Нехрен разбазаривать ценное оборудование. Пригодится еще на кого-нибудь нацепить. Ну, кажется всё.

— Встать.

Неуклюже поднимаешься, потирая коленки. Никакой в этом нет красоты и патетики. Как-то сюжет наперекосяк пошел.

— Стой, где стоишь, — предупреждает Седа, быстро отходя назад. Вдруг, усомнившись, спрашивает: — Просто бросить, так?

— Да.

Стоишь в позе «смирно» с тем лишь отличием, что настоящие солдаты голышом в караул не ходят. Плевать. Тебе уже всё надоело. Главное, чтобы Седа не промахнулась. Еще одного конфуза не переживешь. Просто умрешь со стыда.

Напрасно боялась. Глаз у Седы верный, движения точные. С огромным трудом удерживаешься от попытки уклониться. Врожденные рефлексы иногда сильно мешают выглядеть достойно.

На миллионах видеоэкранов отобразился всполох серебряного пламени.

Ночь над городом. Вокруг — странно светло. Огненное колесо в небе источает холодный огонь. Молчаливые здания, как стражи, стерегущие улицу. На тротуарах теснится толпа. Она больше и гуще, чем прежде. Ни гомона, ни звука. Ты идешь посереди улицы, не удостаивая никого вниманием. Похожая на живую серебряную статую в облегающем тело костюме-метаморфе. При твоем приближении люди склоняют головы, опускаются на колени. Рабы не стоят слов — взгляни, и мимо.

Не такой участи ты желала им, не такой судьбы хотела себе. Не плачь, дитя. Закрой свою душу, не впусти в нее горечь и боль. Не жалей ни о чем.

Гнетущая тяжесть уходит. Она была воображаемой — чисто психологический эффект. Ненужные эмоции, отброшенные за ненадобностью. Венок из прозрачных нитей, водруженный тебе на голову Седой — невесом. Постепенно он начинает светиться, каждая нить имеет свой оттенок. Все вместе они создают волшебный ореол. Ничего особенного — технический трюк.

Ветер треплет шевелюру, но не в силах сорвать венок. Его тонкие отростки, подобно острым коготкам, вцепились в волосы.

Твой терновый венец.

Это — корона Наместника.

Символ власти Новых людей над порабощенной планетой.

Шаг Хозяйки ровен и тверд.