Nовое Vремя

Слышен резкий голос Лейсан — школьной охранницы. В очередь, в очередь, в очередь. В темпе, в темпе, в темпе — не вы одни хотите умываться и чистить зубки. Да не хотим, к той самой матери! Бобби ругалась только в мыслях, верная слову, которое они с Теей дали друг дружке. Тея крепилась тоже. Хотя видно, как иногда ей хочется заорать и послать всё и всех в то самое, известное место. И горько заплакать. Нет уж. Пусть пацаны рыдают. Говорят: в их комнатах кровати двухэтажные — так кто-то по утру сверзился и разбил нос. Рева и соплей было много.

В трусах и майках во двор, на пробежку. Лейсан с утра полила двор из шланга, чтобы прибить пыль. В одном краю двора девчонки, в другом пацаны, глотая утренний, пахнущий мокрой землей воздух, нарезают круги… Бегают, то есть. Потом раз-два, ноги шире, руки туда-сюда, наклоны взад-вперед… Намахавшись попами и другими частями тела — одеваться и на завтрак.

В столовке опять же — лопай и не мешкай. Вскоре «тьма египетская» наступает — обычное утреннее затмение, когда восходящее солнышко скрывается за Гатором. Вон он, огромный и темный в небе висит, с места не сходит. Никогда. Зато почти час свободный в запасе, перед началом занятий. Кто не успел выучить-списать-повторить — не мешкай. Бегом в школьный вестибюль — на это время там включают свет. Бобби как-то спросила у Лейсан: что такое египетская темнота, но та пожала плечами. Так иногда говорят, вот и всё.

Сестрам ни доучивать что-то, ни списывать нужды в этот раз не было. Отошли, пока совсем не стемнело, в облюбованный уголок двора — узкий проем между забором и стеной школьного здания. Сиденье от парты служило подобием скамьи. Хорошее место — грустить в одиночестве, глядя вовне. Там смыкались две улицы — главная, с которой когда-то (не так уж давно) они вошли в эту школу-тюрьму, и переулок, на другой стороне его находилась продуктовая лавка. Хрен туда сбегаешь. Как везде, невидимая, упругая стена силового поля не давала даже дотронуться до забора. Между ним и силовым полем оставался промежуток около метра.

Послышался голос Кати:

— Чего расселись, как тараканы в темноте?

— Темно, вот и сидим, — отозвалась Тея. — Посиди и ты вместе с нами.

Катя, вытянув руки, осторожно подошла к ним.

— Я по двору могу ходить с завязанными глазами. Уже всё до камешка выучила.

— А нас как нашла?

— По дыханию. Вы сопите, как два паровозика.

Тея хихикнула.

— Врешь. Ты просто видишь. Мы тебя тоже видим.

Глазам, привыкшим к темноте, достаточно света Звездного облака.

— Я придумала, как выйти! — заявила Катя.

— Как?!.. — хором воскликнули сестры, а Катя предостерегающе прошептала: — Тшш-ш! Не орите…

Судя по тому, что на улицу свободно можно выбросить хоть камень, хоть яблочный огрызок, система охраны не отличает живое от неживого. Но когда мальчишки поймали где-то мышь и запулили ее наружу, то бедняжка не преодолела невидимую преграду и упала тут же, оглушенная.

— Пацаны… они глупые, злые… пинали ее, издевались. Она умерла. Тогда ее снова выбросили и она улетела далеко, аж на улицу. Там ее коты съели. Прогнали собаку — она первая примчалась и съели.

— Ну… и что? Дохлая мышка или камень. Оба неживые, — Тея пожала плечами. — Какая разница?

— Как ты не поймешь?! Яблоком я могу бросить так, что через улицу улетит. Оно — живое! Посади семечку — дерево вырастет. Но, выкинуть отсюда живую мышку — не выходит! В чем разница? Ты видишь?!

Тея медленно сказала:

— Яблочко… — безмозглое. Оно — не думает. Кто умеет думать — тому выхода нет.

Бобби удивленно спросила:

— А как перестать думать? Я вот думаю, что надо не думать, а получается: всё равно думаю!

Все трое замолчали. Шли минуты, постепенно становилось светлее. Скоро темнота пройдет совсем, тогда прозвенит звонок. Первый урок — арифметика.

Катя задумчиво пощипала пальцем нижнюю губу. Потом сказала:

— Очень просто. Задушите меня. Вдвоем. Моими же косами. Когда я потеряю сознание, вытолкните меня наружу.

3. НЕДРУГИ И ДРУЗЬЯ

Катя обернула обе косы вокруг шеи и кивком предложила сестрам тянуть их в разные стороны.

— Потихоньку. Не изо всей дурацкой мочи.

Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

— Давайте!

Мелинда подошла неслышно, как она всегда это делала. Интересная игра — придушить девочку. Здорово будет попробовать. Но что-то тревожило и она медлила. Сама того не сознавая, с некоторых пор Мелинда начала заранее обдумывать последствия своих поступков.

— Вдруг у тебя остановится сердце — мы тебя не откачаем, — сказала Тея.

— Мы маленькие и слабые. Тут руки крепкие нужны… массировать… — продолжила за нее Бобби. — Пока взрослых позовем — брякнешься и помрешь.

— Да что вы знаете про мое сердце?.. — возмутилась Катя. — Это всего на несколько секунд. Я видела, как мальчишки играли. И ничего… Кто-то когда-то умер, но это — редкость. Что-то не так сделали. И ничего у того парня не остановилось. Просто поплохело, и…