Читаем Новогодние настроение полностью

Как-то ранним утром, услышав странный скрежет, Зина высунулась в окно и увидела, что Ростик стоит на плечах Костика и скребёт стену над дверями. «А Вы куда смотрите? — строго спросила она у медбрата, идя к выходу. Но, когда увидела плоды стараний братьев, даже не стала комментировать произошедшее, настолько была поражена увиденным. Казалось, что над дверью была просто открытая книга с намёком на какие-то надписи, закрашенная краской в тон стенам, а по итогу работы Ростислава вырисовались строки из Библии (Книга Бытия): «Из праха мы созданы, в прах и обратимся». Странным образом, эта надпись придала дому какую-то мистическую подоплёку.

У Зины в голове роями закружились новые сюжеты, она переключалась то на ставшую популярной фантастику, то на мистику. Впрочем, ни одно из её произведений не было осуждено критиками или читателями. Тиражи росли, книги с успехом продавались.

Прошла первая сессия, приближался двадцать первый день рождения Зинаиды. Мальчики вели себя прилично и уговорили маму не отправлять их на лечение. Уколы и лекарства им назначил врач, медбрат всё время находился при них, выполняя назначения, и все решили, что размеренная жизнь на свежем воздухе идёт им на пользу.

Двор особняка был празднично украшен к Новому году, каждая ёлочка была обвита сверкающими гирляндами. В холле первого этажа красовалась нарядная искусственная ель. Оранжерею украсили новые заморские растения, у входа установили огромный аквариум с причудливыми рыбами. Но братьев неумолимо привлекала таинственная надпись над дверью, они постоянно застывали в странной позе, не отводя от неё глаз. Константин особенно уделял ей внимание, при каждом удобном случае подняв руку, будто читая надпись по системе Брайля.

Зинаида пригласила на свой день рождения команду дзюдоистов, Артёма Андреевича и Анатолия Степановича. Не забыла и про своих друзей Алину и Глеба. Пришлось наметить торжество на три часа пополудни, ведь Новый год каждый должен встречать у себя дома, пусть даже это и детский дом, наставники Зины не могли в этот важный вечер отсутствовать в своём заведении. Прекрасно повеселившись во дворе, от души наигравшись, как в детстве, в снежки, все переместились в оранжерею, а потом, окончательно обсохнув, уселись за шикарно накрытый стол. Всем присутствующим блюда были в диковинку, и, пробуя каждое, все загадывали желания. Было очень весело. Тосты перемежались играми и конкурсами. Артём подарил Зинаиде мелофон — заморский музыкальный инструмент, чуть меньше валторны со словами: «Думаю, этот подарок станет твоим любимым, и мы услышим много красивых мелодий». Анатолий Степанович торжественно вручил ей путёвку на новогодние каникулы в Сочи, а мама с братьями подарили Зине пушистый шарф, шапочку и митенки.

Девушка была счастлива, и, пребывая в чудесном настроении, поднялась в свою комнату, проводив Алину и Глеба, что ушли последними.

Теперь её красивую головку наполнили мысли об Артёме. Конечно, в него были влюблены все девчата детского дома, но сегодня ей показалось, что он по-особому относится именно к ней. Он пригласил Зину на танец, и сердце девушки забилось со страшной силой, а по всему телу растеклась такая нега, будто миллион бабочек закружился в ней, веселясь и щекоча её изнутри. Слово «любит» обрело теперь для молодой писательницы реальные формы, и новые сюжеты роем закружились в её голове.

В половине двенадцатого все опять сели за стол, в том числе охранники и Дарья Семёновна, дружно проводили старый год, и смотрели большой телевизор в ожидании поздравления президента. Ирина отправилась в сторону кухни, а следом за ней Константин.

Она заварила травяной чай, и лёгкий приятный напиток «Мохито», а Костя напросился помочь маме всё это донести до стола. После встречи Нового 2005 года, когда каждый из присутствующих занялся просмотром телевизоров в своих спальнях, охранники удалились в свою «мониторную», как они её называли.

Зина поднялась к себе на второй этаж, одела наушники и начала разучивать мелодии на мелофоне, постоянно отвлекаясь на воспоминания об Артёме. После сегодняшнего танца ей показалось, что учитель всегда уделял ей особое внимание, просто она тогда не была готова к ответным чувствам. И, когда зазвонил сотовый телефон, даже не глядя, поняла — это он, её любимый и единственный. Таких нежных слов и искренних признаний девушка не слышала никогда, ведь раньше страна под названием «любовь» была для неё чем-то выдуманным и далёким. Незаметно для себя, Зина стала погружаться в полусонное тяжелое состояние, но, одновременно услышала странные хлопки за окном, и, оглянувшись, увидела, что весь дом объят пламенем. В течение нескольких секунд едкий дым распространился по всему этажу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия