Новолуние

Я быстро написала ей ответ, комментируя каждую часть ее письма и рассказывая о себе: как мы собрались на спагетти у Билли и что я чувствовала, глядя, как Джейкоб собирал полезные вещицы из небольших кусочков металла, – а ощущала я благоговение и легкую зависть. Я не обмолвилась о том, что это письмо будет отличаться от тех, что она получала от меня в последние несколько месяцев. Я едва вспомнила, что писала ей на прошлой неделе, но точно знала, что теплотой то послание не отличалось. Чем больше я об этом думала, тем сильнее меня охватывало чувство вины: наверное, я и вправду очень ее расстроила.

После этого я еще немного потянула время, доделав все уроки, а не только те, что задали на завтра. Но ни недостаток сна, ни проведенное с Джейкобом время, когда я чувствовала себя счастливой, пусть даже и немного наивно, не могли избавить меня от кошмаров на две ночи подряд.

Я проснулась, вся дрожа, с увязшим в подушке криком. В окно сквозь утренний туман пробивался тусклый свет, а я неподвижно лежала в кровати, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. Он немного отличался от того, что привиделось мне прошлой ночью, и я сосредоточилась именно на этом.

Предыдущей ночью я оказалась в лесу не одна. Там был еще Сэм Улей, мужчина, поднявший меня с земли в тот вечер, который мне стало невыносимо вспоминать. В нем произошла какая-то странная и неожиданная перемена. Его темные глаза смотрели на меня удивительно враждебно, в них читалась тайна, которой он явно не хотел делиться. Я поглядывала на него так часто, насколько это позволяли мои лихорадочные поиски, и его присутствие еще больше усугубляло мою обычную панику. Может, из-за того, что, когда я не смотрела на него прямо, его силуэт дрожал и изменялся на периферии моего зрения. Однако он ничего не делал – лишь стоял и наблюдал. В отличие от того случая, когда мы встретились в реальности, помощи он мне не предложил.

Во время завтрака Чарли внимательно меня рассматривал, а я пыталась не обращать на него внимания. Конечно, я этого заслуживала. Не могла же я от него ожидать, что он не станет волноваться. Наверное, пройдет несколько недель, прежде чем он перестанет следить, не вернется ли зомби, а я постараюсь сделать так, чтобы мне это не мешало. В конце концов я тоже стану следить, не вернулся ли зомби. Едва ли я могла прийти в себя за два дня.

В школе все было как раз наоборот. Теперь, когда я ко всему присматривалась, стало ясно, что здесь на меня никто особо не обращает внимания. Я вспомнила первый день, когда появилась в школе Форкса, – как отчаянно мне хотелось стать серой, слиться с мокрым бетоном тротуара, словно огромному хамелеону. Казалось, что с опозданием в год мое желание начало сбываться.

Создавалось впечатление, что меня нет. Даже взгляды учителей скользили по моему месту в классе так, словно оно пустовало. Я все утро прислушивалась к разговорам вокруг, снова погрузившись в море человеческих голосов. Я старалась наверстать упущенное и понять, что же происходит в школе, но разговоры были такими отрывочными и разрозненными, что я оставила свои попытки.

Джессика даже не подняла глаз, когда я на матанализе села рядом с ней.

– Эй, Джесс, – начала я с нарочитой беззаботностью, – как прошел остаток выходных?

Она с подозрением посмотрела на меня. Может, она до сих пор сердится? Или ей не терпится отшить ненормальную?

– Супер, – ответила она, снова уткнувшись в учебник.

– Это хорошо, – пробормотала я.

Вот тут словосочетание «холодный прием» сработало в буквальном смысле. Я чувствовала, как из решеток в полу тянуло теплом, но меня пробрал холод. Я сняла со спинки стула куртку и надела ее.

На четвертом уроке нас задержали, и стол, где я обычно сидела за обедом, к моему приходу оказался занят. Там расположились Майк, Джессика, Анджела, Коннер, Тайлер, Эрик и Лорен. Кэти Маршалл, рыженькая девятиклассница, жившая недалеко от нашего дома, сидела рядом с Эриком, а Остин Маркс – старший брат мальчишки, отдавшего мне мотоциклы, – устроился рядом с ней. Мне стало интересно, давно ли они так сидят, я не смогла припомнить, впервые это случилось или уже успело войти в привычку.

Я разозлилась на себя. С таким же успехом я могла бы провести прошлое полугодие упакованной в пенопласт. Я пристроилась рядом с Майком. На меня никто не взглянул, хотя стул пронзительно заскрипел по линолеуму, когда я отодвинула его от стола.

Я попыталась понять, о чем идет разговор. Майк с Коннером обсуждали что-то из области спорта, так что я сразу переключилась.

– А где же Бен? – спросила у Анджелы Лорен.

Я с интересом подняла голову. Значит ли это, что Анджела с Беном все еще вместе?