Новые Дебри

В конце концов, лес вывел их к краю высокого хребта, который осыпался под их ногами на дно долины. Высота составила деревьев сотню, а то и больше. Долина была туманной, неброской, словно утреннее небо упало на землю. Прямо под ними на обнажившихся скальных породах Агнес заметила клочок чего-то красного. И мерцание чего-то блестящего, или по крайней мере когда-то бывшего блестящим. То, что отражало свет, как ничто другое в природе. Что-то пластиковое. Новоприбывшие ничего не заметили. Они слишком недавно познакомились с пластиком. И пока не воспринимали его как нечто достойное внимания. Но все Оригиналисты повернули головы в его сторону сразу же, как только вышли на край над склоном.

Им понадобилось мгновение, чтобы различить блеск светлого меха. Матовый бурый оттенок давно запекшейся крови и темную полость на месте крупного сустава вроде тазобедренного. Труп. Труп человека в красном пластиковом плаще-пончо, со светлыми, как солома, волосами, клочкастыми, будто взъерошенная шерсть на крестце оленя. Почти нетронутый труп – если не считать впадины в области таза, где нечто пыталось утолить голод. Это было нападение или на загадочный труп польстились падальщики? Он лежал на небольшом скоплении камней вблизи того места, где склон заканчивался обрывом. Карл и Хуан осторожно пробрались среди камней вниз по склону и вернулись с трупом.

Этот человек был от природы бледен, но его кожа местами побагровела и покрылась струпьями – должно быть, от волдырей после сильного солнечного ожога. На голове у него все еще была надета зеленая кепка с широким хвостом, прикрывающим сзади шею. Кожа под этим хвостом осталась мягкой и прохладной. Агнес прижала пальцы к ее резинистой поверхности. Он носил бриджи и поясную сумку. Шорты выцвели на солнце, а сумку разодрал какой-то небольшой, но злобный зверь. Наверное, барсук. Что бы ни хранилось в сумке – еда, может, вяленое мясо, – оно давным-давно исчезло.

Они глядели на труп, отмечая все детали, какие могли. Его трекинговые ботинки, один белый носок и один окровавленный. Его кустистые усы с короткой клочковатой порослью бородки. Носовой платок, все еще аккуратно обвязанный вокруг шеи. Маленькую подзорную трубу, висящую там же. С виду он казался человеком, который ведет наблюдение за птицами, и Оригиналисты задумались, не Смотритель ли это, с которым они никогда прежде не встречались, развлекался в свободное время. Но эта бледная шея. Никто из бледных Смотрителей не остался бы таким незагорелым. И ожог. Никто из бледных Смотрителей не допустил бы настолько сильного ожога. Бриджи еще могли сойти за форменные, а вот ботинки нет. Никто из Смотрителей не носил такие. Все предпочитали берцы. И эта поясная сумка. Она в особенности.

Карл повернулся к Новоприбывшим.

– Если не ошибаюсь, вы говорили, что больше с вами никого не было.

– Не было, – ответил Фрэнк. – Он не из наших.

– Тогда с кем же он мог быть? – Вэл тоже встала в обвинительную позу по примеру Карла.

Новоприбывшие пожали плечами. Здесь они были еще новичками, поэтому даже догадок не строили.

Оригиналисты переглянулись друг с другом, потом снова уставились на труп. Чайник. Профан. Здешние места для него – в прямом смысле темный лес, и все же он явился сюда. Да еще забрался в такую глушь. Как такой человек мог сюда проникнуть? Забрести так далеко? Где его снаряжение? Был ли у него лагерь? Были ли еще такие же, как он?

Дебра сказала:

– Наверное, навещал кого-нибудь из Смотрителей и заблудился. Наверное, родственник.

– Или… – начала Линда, огляделась и прокашлялась. – То есть я не знаю, я же только прибыла сюда. А другие группы здесь есть?

– Ты о чем?

– В смысле, такие же, как ваша. Как мы. Кто живет здесь точно так же.

– Нет, конечно, – отозвался Карл. Но вид у него стал озадаченный. Он склонил голову набок, глядя на труп, и прикусил губу, чего Агнес за ним раньше не замечала.

Вэл ринулась на выручку.

– Дурацкий вопрос, – выпалила она, и сердитая капелька ее слюны упала на щеку покойника.

Линда фыркнула, Агнес увидела, как она озирается, может, надеясь заметить в чьих-нибудь глазах сочувствие, но все были словно загипнотизированы, кивали, глядя на труп, и в глазах у них отражалась новая мысль.

* * *