Новые и старые войны: организованное насилие в глобальную эпоху

Альтернативный космополитический подход исходит из допущения, что решение не осуществимо, если оно основывается на политических целях воюющих сторон, и что законность может быть восстановлена только на основе альтернативной политики, действующей в рамках космополитических принципов. Как только будут установлены ценности включенности, толерантности и взаимоуважения, за ними с легкостью последуют территориальные решения. Что это значит в практическом плане, станет предметом остальных разделов данной главы.

От дипломатии, проводимой сверху вниз, к космополитической политике

Международное сообщество относительно успешно справилось с тем, чтобы останавливать (по крайней мере временно) конфликты, идя путем переговорных решений между воюющими сторонами. Впрочем, у этого подхода есть несколько недостатков.

Во-первых, участвуют в переговорах обычно те люди, которые, собственно, и несут ответственность за насилие. Таким образом переговоры повышают статус воюющих партий и сообщают своего рода публичную легитимность лицам, которые могут быть преступниками. Во время боснийской войны многие отмечали тот парадокс, что по телевизору показывали международных переговорщиков, пожимающих руки Караджичу и Младичу, притом что Международный трибунал и ведущие западные политики уже назвали их обоих военными преступниками. То же самое противоречие наглядно и в случае участия «красных кхмеров» в парижских переговорах, результатом которых были соглашения об окончании войны в Камбодже, и в привлекших большое внимание переговорах между Мохаммедом Айдидом и Али Махди по поводу разделения Могадишо вскоре после прибытия войск США в Сомали в декабре 1992 года, и в нынешнем выдвижении талибов на передний план переговоров в Афганистане.

Во-вторых, прийти к осуществимому решению чрезвычайно трудно ввиду партикуляристской природы политических целей воюющих сторон. Один из вариантов — территориальный раздел как некая разновидность апартеида на основе идентичности. Другим вариантом выступает совместное разделение власти на основе идентичности. Документальные материалы подобных соглашений удручают. Разделами не обеспечивается основание для стабильности; беженцы, перемещенные лица или только что оформленные меньшинства образуют долговременный источник напряженности, что подтверждается историей разделов на Кипре, в Индии, Пакистане, Ирландии или Палестине¹⁰². Не лучше обстоит дело и с соглашениями о разделении власти. Конституции и Кипра, и Ливана являют собой пример неосуществимых компромиссов, обостривших этническую и/или религиозную конкуренцию и взаимную подозрительность. Вашингтонское соглашение между хорватами и мусульманами, Дейтонское соглашение, Соглашение в Осло между Израилем и палестинцами, Таифское соглашение в Ливане — все они сегодня наглядно демонстрируют потуги объединить несовместимые формы эксклюзивизма.

Третий недостаток состоит в том, что подобные соглашения основываются, как правило, на преувеличенных ожиданиях относительно того, что у воюющих сторон хватит сил и власти, чтобы выполнить соглашения. Так как власть воюющих сторон опирается в основном на страх и/или корыстный интерес, а не на общественное согласие, они нуждаются в небезопасной среде, чтобы поддерживать себя на плаву и в политическом, и в экономическом отношении. В политическом плане идентичность опирается на страх и ненависть к другому. Если же говорить об экономике, то денежные поступления зависят от сторонней помощи, идущей в пользу военных действий, и от различных форм трансфера активов, в основе которых лежит мародерство, вымогательство или же ценовые диспропорции, ставшие результатом ограничений свободы передвижения. В мирное время эти источники средств к существованию перестают действовать.