Новые марсианские хроники

Лицо девушки утратило ангельски чистые черты, присущие ему в виртуальности. Можно было поспорить, что и тело под юкатой не слишком хорошо натренировано, а кожа покрыта мелкими складочками и морщинками.

— Упростим задачу.

Мужчина стукнул пару раз по столу (это был большой сенсорный экран) и знаком велел спутнице снова надеть шлем.

На этот раз они оказались меж высоких колонн, стоявших на плато из белого камня. Внизу виднелось затянутое туманом и покрытое темными маслянистыми пятнами в радужных разводах болото, кишащее зелёными, с плоскими треугольными головами змеями.

— Это мир с полулогарифмическим увеличением, в котором змеи соответствуют последовательностям резонансных частиц. Чтобы было понятно, на каждой из них написано, что она собой представляет. Болото — это среда формирования белых карликов. Используя колонны как дифракционную решётку и применяя по своему усмотрению смещение мезонов, выведи нейтринный генератор на четырёхкратную мощность, равную 30 в 10‑й степени.

Подумав, девушка прыгнула в болото и стала выхватывать из него гадюк. На ней снова были только лоскутки материи,— такой наряд обычно называют «алиби»,— когда она поворачивалась или подпрыгивала, мышцы под кожей так и играли. Мужчине нравилось наблюдать за ней…

И снова, уже в который раз за последние дни, ему вспомнилась другая девушка, которую он тоже когда-то обучал. Он запомнил её в юбке с узорами из рун, босиком ходившую по университету, помнил её тихий голос и утонченную красоту. В виртуальности Кятлин была такой же, как и в жизни. Даже там она носила свою разукрашенную рунами юбку и блузку, завязанную узлом на животе. Прекрасная, как фея, и всегда далекая, как будто из другого мира.

Он помнил эту девушку в толпе студентов, тихим голосом напевающую песни, помнил, как удивился, когда узнал, что большую часть из них она сочинила сама. То были песни о свободе и о людях, дерзнувших мечтать; слова будили в душе светлые воспоминания, а перед глазами проносились удивительные картины сказочных городов (и это притом, что, скорее всего, ни городов таких, ни свободы, о которой пелось в песнях, не было и в помине…). Он отлично помнил, как принимал у неё экзамены, и особенно один, когда после допущенной Кятлин вопиющей ошибки он неожиданно для себя самого процитировал её же стихи про недотёпу штурмана на корабле — но в конце концов поставил-таки ей удовлетворительную оценку. Через пару секунд, должно быть, успев усмехнуться про себя и по достоинству оценить ситуацию, поэтесса сказала: «Всё равно это не моя специальность…». Пальчики её скользнули по щеке мужчины. «Ты хороший… Спасибо».

Тогда мужчина не осмелился ответить на её взгляд, он даже не попытаться сделать это, испугавшись той силы жизненной энергии, что была заключена в мимолётном обещании… Так же, как и потом, ещё много раз, когда ему казалось, что во взглядах девушки читается нечто большее, чем простая благодарность… А теперь уже слишком поздно думать об этом, потому что завтра Кятлин умрет…

Бултыхающаяся в болоте студентка собрала змей в кучу, из которой вдруг выскользнуло нечто ослепительно-яркое, разом уничтожившее полмира и заменившее его вертикальной зеркальной плоскостью. Девушка выжидающе посмотрела на преподавателя, во взгляде — просьба о помощи и неясное пока ещё обещание. Хорошо ещё, что на экзамен студенты являлись в своём физическом обличье (чтобы можно было удостовериться, что это именно тот человек, который должен сдавать экзамен), иначе бы они вовсю использовали свои виртуальные личности, ловко балансируя между «можно» и «нельзя». Радужные разводы болотных пятен растеклись по телу девушки, так что уже не понятно было, остались ли на ней имитировавшие одежду лоскутки. Мужчина снова отвёл глаза в сторону. Взгляд его упал на зеркало, отражавшее чудовищную картину. Перед молодой, красивой, почти обнажённой и почему-то странно пятнистой нимфой стояло толстое, бледное, не вызывающее ни малейшего интереса существо. Да, профессор Бартоломей Фенгус, пробормотал он про себя, мир иллюзии не для тебя.

— Это, конечно, хорошо, что ты запомнила, каким образом через смещение мезонов можно приостановить цепную реакцию, но это не служит оправданием тому, что ты поменяла местами части уравнения пространства, да к тому же ещё и перепутала знаки,— с досадой вздохнул Фенгус.

— Я рассчитывала использовать последовательность сигма-класса,— развела руками девушка.

— Именно поэтому её тут нет,— иначе всё было бы слишком просто.

Фенгус сделал шаг вперёд, движением руки превратил зеркало в пыль и вытянул из болота гадюку.

— Профессор, это опасно!

— Можешь быть, ты и права, но всё же, проверь, пожалуйста, всё заново.

Девушка обречённо вздохнула и, не зная, что делать, носком ноги поворошила кучу змей. Вновь ярко вспыхнул свет, и мир исчез.

Фенгус снял с головы шлем. Не двигаясь с места, он смерил девушку мрачным взглядом.

Завалить её, что ли?..