Новый год в октябре

- Я сейчас… - замялся Ваня. – Вещи соберу.

Он догнал Алексея у двери международного отдела. Прошин стоял, о чем-то раздумывая.

- Твоя… кавалерия! – сказал, растерянно шаря по карманам. – Ключи забыл… Слетай в лабораторию, где-то там их выложил…

- Давайте я открою… Попробую, то есть… - предложил ленивый Ванечка.

- Да куда тебе, - поморщился Прошин. – У тебя же руки-крюки. А тут сложный замок.

- Посмотрим, - многозначительно отозвался Ваня, достал из кармана перочинный нож и, уперев лезвие в еле видневшуюся полоску язычка замка, в несколько ловких манипуляций отодвинул ее.

- А я-то голову ломал, кто у меня сигареты и пепси-колу подворовывает, - добродушно поделился Прошин, вталкивая Ваню в кабинет, доставая из кармана ключи и демонстративно брякая связку на письменный стол.

Ваня насторожился. На него повеяло опасностью.

- И… где же документы? – спросил он севшим голосом, уже уяснив, что угодил в ловушку.

- Вот что, юноша, - глядя в залитые страхом глаза собеседника, сказал Прошин. – Озорство – озорством, а воровство – воровством. У нас сейчас состоится крупный разговор. Но для начала прошу возвратить деньги. Вместо них я внес, как ты теперь понимаешь, свои. Не люблю паники в коллективе.

- У меня ничего нет, - сказал Ваня. – Хотите – обыскивайте.

- Они у тебя с собой, - в тон ему отозвался Прошин. – Твой воровской опыт пока еще пребывает в начальной фазе. Ты слишком дерзок и невыдержан, чтобы не уйти отсюда с краденым.

- Обыскивайте, - повторил Ваня, и картинно начал выворачивать карманы.

- Давай сюда свой саквояж, - сказал Прошин.

Ваня без слов подвинул к нему ногой пластиковый пакет с рекламным ярлыком.

- Думаешь, побрезгаю? – спросил Прошин. – Ошибаешься. – Он вытряхнул содержимое пакета на стол. Посыпались зажигалка, сигареты, какие-то тетради, замызганный детектив…

Прошин вытащил содержимое сигаретной пачки, отбросил в сторону пустую коробку, затем перелистал страницы книги. После взял карандаш и проткнул его в корешок. На стол выпала свернутая рулоном купюра.

- Четвертак, - сказал Прошин голосом Чукавина. – Как есть он.

- Хана, - сказал Ваня, безразлично отвернувшись к окну. – Закурить можно? – Он кивнул на россыпь сигарет на столе.

- У меня тут и без того отравленная атмосфера. – Прошин убрал деньги в бумажник. – Эх, Лямзин. Жестокий ты человек. У кого крадешь? У старой бедной женщины.

- Алексей Вячеславович… - Ваня чуть не плакал. – Я надеюсь на нашу гуманитарность… Гуманность, то есть. Я никогда, никогда больше так не буду!