Новый год в октябре

- Семьдесят пятая статья, - повторил Прошин зловеще.

Затрещал селектор. Говорил Бегунов. Прошин включил громкую связь, и голос директора заполнил кабинет.

- Леша, зайди ко мне, звонил зам министра…

- Я ухожу, - бросил Прошин Ванечке, подавленному от услышанного, от своего условного прощения и вообще от обилия впечатлений. – Никого не впускать, на звонки – ни гу-гу. Сиди тихо, как дерьмо в траве. И попробуй спереть отсюда хотя бы одну скрепку, гаденыш! Сгною!

- А мы все же одинаковые, - вдруг ни с того ни с сего брякнул Ваня.

- Это почему? – вскинул брови Прошин.

- Ежели б вы такой были, как Чукавин и они все… - Он кивнул на лабораторный корпус. – Вы б меня продали. Заклевали.

- Я не такой, как они, - сказал, поразмыслив, Прошин. - Верно подметил. Но и не такой, как ты, не обольщайся. Если бы я был такой, как ты, я продал бы тебя с патологическим удовольствием.

- Ну, я извиняюсь, конечно… - пробормотал Ванечка.

Он дождался того момента, когда Прошин удалился и, открыв ящики стола, обследовал их. В одном из ящиков россыпью валялись пластинки жевательной резинки. Ванечка задумался: брать или не брать? А вдруг, и здесь подвох? Но вряд ли… Да и потом всего одну штучку… Помучившись мимолетными сомнениями, он все же не утерпел и сунул резинку в рот. Затем – еще одну в карман. Прочитал, запинаясь, вслух, фразу из диссертации:

- При влиянии же апертурных рассогласований в системе с ненаправленными ответвителями, отраженная волна удовлетворяет закону Снелла, и ее энергия сфазирована так, что практически целиком направлена к оконечной нагрузке синусоидального фидера. Ха! Непонятно, но здорово! – заключил он со смешком, но, вспомнив о статье, помрачнел и вставил в машинку чистый лист бумаги. Затем взмахнул, как пианист, руками над клавишами, но тут узрел на вешалке куртку Прошина.

Карманы куртки, как выяснилось, пустовали.

- С собой все носит, - прошептал Ваня, примеряя куртку. Была куртка невесомой, теплой, пахло от нее дорогим одеколоном…

- От, сука! – выразился он то ли по поводу куртки, то ли по поводу Прошина, то ли себя лично. Затем набрал номер гаража и попросил отца. – Бать, - кашлянул, - мое вам… А меня из лаборатории-то перевели …- И, насладившись растерянностью на другом конце провода: - В международный отдел! С иностранцами работать буду! Как за какие достоинства? За добросовестный труд. Ты… трешник мне не подкинешь? С Веркой сегодня в кино намылились… Взаправду пятерик дашь? Ну, ты, бать, человек! Тогда я мигом к тебе и обратно. Ага. Иду, бать. Ага…

***