Новый год в октябре

– Ты, Леха, умный мужик, – говорил он в перерывах между жадными глотками. – Местечко нашел подходящее! Все, я теперь тоже с тобой… Кости ломать – уволь, а в баньке с превеликим удовольствием…

– Конечно, старик, конечно, – поддакивал Прошин, думая, как бы начать разговор. Начинать в лоб не хотелось. – Ты почему не женишься? – внезапно спросил он.

– Ты что? – поразился Поляков. – За идиота меня считаешь? Или за старого хрена? Не–ет, брат, я еще… – Он подвигал дряблыми бицепсами. – Я еще… У меня же их пропасть! – отыскался, наконец, точный ответ. – Ты чего…

– А любовь?

– Я необычайно люблю себя.

– Классик писал, что одинокий человек всегда находится в дурном обществе.

– Я душа дурного общества, – ответствовал тот. – А ты чего, жениться надумал?

– Упаси бог! – поднял руки Прошин. – Просто… подчас одному бывает тяжело. Одиночество – свобода, но и кандалы.

– Леша, одиночество – не только определение состояния, это категория философская. Но я не любитель философствовать. Голова пухнет. Я низменный эпикуреец и считаю одиночество оптимальной формой развеселого бытия. У меня куча знакомых, в том числе и женщин. Они развлекают, и развлекают неплохо. А надо побыть одному – чего проще? Выруби телефон и будь.

– Я о другом одиночестве…

– А другого нет. Ну, если откопается ненароком, знать его не желаю. И тебе не советую. Заведи себе веселых приятелей, Леха. Мы же в мире людей, и прозябать в мире людей в одиночку опасно! Охо–хо, парок как жжет! В следующую субботу обязательно меня с собой прихвати. Ну, парец, а?!

– В следующую вряд ли получится, – закинул Прошин удочку. – Над диссертацией надо корпеть. К октябрю я должен защититься.

– Почему именно к октябрю?

– Отец на пенсию собрался…

– Та–ак. Ясно. Обжираловка перед голодухой. Понял. – Поляков отставил бутылку. – Тебе требуется моя поддержка?

– Не откажусь. – Алексей неторопливо отхлебнул кваску.

– Заметано. Тащи манускрипт.

- А как расплатимся?

- Много не возьму. Во-первых, постоянный пропуск в этот райский уголочек…

- Заметано. Только ты с тренером…

- Тренера не обижу. Как там с анализатором?

Миттельшпиль диалога. Переломный момент. Кризис. Апофеоз.

Если бы Поляков узнал, что анализатор погиб, Прошин мог бы встать, уйти и забыть нового друга навеки. Если бы анализатор пребывал в здравии, он мог бы навеки забыть о стране эвкалиптов.

– Работы приостановлены до осени, – спокойным тоном произнес Прошин.

– Как?! – подскочил Поляков.