Новый год в октябре

Как акулы, – не уверен, но, по–моему, то же самое… Кто знает, Леха, может, за нами действительно правда? – добавил он и откупорил очередную бутылку.

«Правда – это когда не ставят знак вопроса», – подумал Прошин, но промолчал.

* * *

В понедельник, на утреннем совещании, Бегунов объявил о закрытии темы. После окончания летучки Прошин вышел во дворик и призадумался.

Как сказать об этом в лаборатории он просто не знал. Особенно его тревожил Авдеев – и стыдно становилось перед ним, и даже как-то боязно…

Только что отгремела первая весенняя гроза. В воздухе были разлиты ласковая дождевая прохлада и запахи пробуждающейся зелени, робким налетом подернувшей ветки деревьев. Лиловые, с розовыми прожилками червяки копошились в теплых лужах. Прошин постоял, вдыхая горький запах молодой березовой листвы, подумал о том, как незаметно промчалась зима, как вообще незаметен, ужасающе незаметен бег времени, и отправился в кабинет.

Сначала он хотел поговорить с Авдеевым. Эмоции остальных его не интересовали. Тот явился без промедления. Был он насторожен и хмур, будто заранее предчувствовал недоброе.

– Вот, Коля… – Прошин бесцельно крутил на столе пузырек с чернилами. – Так вот и… живем. Сняли нашу тему. По приказу министра. Бегунов сейчас только что меня как обухом…

– А–на–ли–за–тор?! – Авдеев подскочил к Прошину. Нижняя челюсть у него дергалась - Почему?! Я ведь…

– И медики от своей версии отказались, горестно прибавил тот. – Представляешь, подлецы какие…

– Версия?! – Авдеев уже кричал. – Была версия! Я же нашел! Медики не знают! А ведь… это ты… – вдруг медленно произнес он. – Ты… меня заставил всех обманывать…

– Коля… - не на шутку перепугался Прошин. – Зачем ты так? Я виноват, да! Но я же ради тебя… Это там… отменили! – Он указал в потолок. – Там–то смотрят с позиций плана, финансов…

– Я добьюсь. Сейчас к Бегунову… – Авдеев лихорадочно оправлял пиджак.

– Хочешь доказать, что ты гениальнее Глинского? – сощурил глаза Прошин. – Тогда опоздал. Заявление в загс уже подано… – И по изменившемуся лицу Коли понял: эта ложь решила в итоге все…

В кабинете стало тихо. Из коридора доносилось шарканье подметок, и кто–то, словно в насмешку, просвистел за дверью свадебный марш, прозвучавший в ушах Авдеева как марш похоронный…