Новый год в октябре

Расправившись с осетриной, вышел покурить на кухню. Там возле плиты, рассеянно почесывая фильтром сигареты лоб, стоял Андрей. Табачный дым стлался у него по волосам.

– Грустишь? – поинтересовался Прошин

– Отдыхаю. – Тот оторвался от раздумий. – Кому пирушка, кому работа. У меня, например, благодаря этому вечеру и тем, кто на нем присутствует, должна вскоре появиться в трудовой книжке новая строка… И вот, Леша, думаю… До чего же все пошло! Накупил жратвы повкуснее, собрал десяток морд с полномочиями и, опоив, обкормив, устроил себе за копейки то, на что не жаль положить тысячи. Ну, плюс любезности, всякие слова…

– Что значит «ну»? – сказал Прошин. – Бутылка коньяка – это только бутылка коньяка. Важно, с кем ее выпить и как… Кстати, у меня под боком некто Поляков…

– О да, забыл… – Андрей поднял палец. – Это как бы подарок для тебя. Имя небольшое, но имя. В общем, смотри. Вдруг полезный контакт?

– Да, – раздался голос Полякова, внезапно ступившего на порог. – Нас действительно хотели познакомить Леша. И в первую очередь этого хотел я. Пойдемте в другую комнату, поговорим. Сейчас как раз начнется момент дробления массы по интересам… Танюша, принесите нам кофе. Буду очень благодарен.

* * *

Догорала свеча. Прозрачные, искристые капли воска тяжело скатывались по ее светящемуся изнутри стволу; застывали, становились матовыми, неживыми, сливались в волнистые нити сосулек.

Прошин пил кофе, смотрел в окно, где в голубом свете фонарей мельтешил сухой снег, и слушал Полякова. Тот сидел напротив, сложив руки на груди и, морщась от дыма, говорил:

– Вы знаете, как я рос, Леша? Я рос в простой семье. Папа – счетовод, мама – кассир на станции метрополитена. Протекций и наследства, сами понимаете… Воспитание тоже – без пианин и иностранных языков. С помощью ремня и внушения одной трогательной мысли: чтобы всласть жить, надо до пота трудиться. Однако родители мои не замечали одной едва нарождающейся в то время тенденции, что в наши дни трансформировалась уже в некую устойчивую жизненную форму. Люди устремились к благам, а при их дефиците необходимым инструментом для их извлечения стал круг «своих людей». И если он есть, то, чтобы всласть жить, трудиться до пота не обязательно.

– С этим нужно бороться?